Эмблемы рассказывают [1977 Драчук В.С. - Рассказывает геральдика]

Возьмите старый гербовник, перелистайте его страницы, и перед вами развернется замечательная история земли русской. Многое отражено в гербах ее городов. В отличие от гербов родовых, зачастую символизирующих богатство и самодовольство их владельцев, гербы русских городов, происшедшие от земельных эмблем, отражают славное прошлое нашего народа, героические подвиги, труд, развитие хозяйства (табл. XXII, 1—9).

Таблица XXII. Городские гербы, отражающие историческое прошлое, героические подвиги, мирный труд: Звенигородки (1), Радомысля (2), Новгород-Северского (3), Чугуева (4), Севастополя (5), Вознесенска (6), Черкасс (7), Золочева (8), Коропа (9)

В России было более 600 городов, имевших свой герб. Правда, царское правительство не берегло эти символические эмблемы, а бездарные чиновники по-своему их переделывали, искажали, дополняли различными монархическими или религиозными атрибутами. Эта чиновничья бесталанность сразу бросается в глаза. Дополнения настолько грубы, настолько не вписываются в общую композицию герба, что отделить их от старого эскиза довольно просто.

К сожалению, территориальные эмблемы, их значение, эволюция форм, происхождение до сих пор остаются малоизученными, а зачастую вовсе не разъясненными^*. И это при всем том, что эмблемы русских удельных княжеств существовали уже с XII в., а с конца XVI в. имелась и объединенная общим стилем целая серия эмблем. Истолкования земельных эмблем оказались совершенно забытыми, а от многих из них сохранились всего лишь официальные описания.

^*(См.: Соболева Н. А. Российская городская геральдика, с. 49.)

Герб — это своеобразный художественный паспорт города, где в скупых фигурах изображения можно прочитать главное, что присуще тому или иному городу. В этом ценность русских гербов, их отличие от западноевропейской геральдики, где чаще всего можно увидеть ненужные условности, элементы, ничего не выражающие.

Возьмем, к примеру, герб Медыни, издавна славившейся своим медом. На щите его изображены вездесущие пчелы, принесшие городу известность. А с герба города Евпатории смотрит золотая голова барана, означающая условия для разведения овец в пределах Тарханкутского полуострова, на котором и размещена Евпатория. Рядом изображена медицинская эмблема, что также говорит о целебности местных грязей, о развитии города как курорта. На гербе Баку — струи горящего газа и якорь, которые не менее выразительно говорят о том, чем занимаются жители города. Грифон на керченском щите — символ некогда процветавшей столицы Боспорского царства — Пантикапея, ключ же означал вход из Черного в Азовское море. Столь же выразительны гербы Феодосии, Городни, Ялты, Измаила, Перекопа (табл. XXIII, 1-9).

Таблица XXIII. Герб — «паспорт» города: Евпатории (1), Баку (2), Керчи (3), Феодосии начала XIX в. (4), Феодосии середины XIX в. (5), Городни (6), Ялты (7), Измаила (8), Перекопа (9)

Зачастую изображение на гербе связывается с самим названием города. Например, на гербе Волчанска — волк, Сум — три сумы, Сосницы — сосна, Змиева — змея, Изюма — гроздь винограда, Козельска — козел, Камышина — камыш, Березны — береза, Серпейска — два скрещенных серпа и пр. (табл. XXIV, 1—9).

Таблица XXIV. «Гласные» гербы: Волчанска (1), Сум (2), Сосницы (3), Змиева (4), Изюма (5), Козельска (6), Rамышина (7), Березны (8), Серпейска (9)

Очень красочны и ярки цвета русских гербов. Голубые, как небо, они означают красоту и величие, ярко-зеленые — изобилие, красные, как пламя, — мужество, храбрость. (Городские гербы см. на цветной вклейке, стр. 80—81.)

Эмблемы городов могут рассказать о многом: о красоте и богатстве родной земли, о ратных и трудовых подвигах, отразить народные сказания, местные культы, легенды и многое-многое другое. Каждый герб — это целая повесть^*.

^*(См.: Тематическое освещение городских гербов см. в кн.: Сперансов Н. Н. Земельные гербы России XII—XIX вв.)

Древнейший из собратьев

А сколько тайн сохраняют и по сегодняшний день изображения на эмблемах! Так, до сих пор еще не раскрыто происхождение эмблемы Войска Донского, Прилук, орла в гербах Чернигова и Одоева (табл. XXV, 1—4) и эмблемы города Владимира (табл. XXVI, 1—2), не вполне ясна ее эволюция, ее судьба в послемонгольское время. Изображение эмблемы владимирских князей — лев, стоящий на задних лапах, было найдено на двух щитах: св. Георгия и Феодора Стратилата. Они датируются XII в., значит лев уже был родовой эмблемой владимирских князей начиная с Андрея Боголюбского^*.

^*(Соболевский А. Медные врата. — В кн.: Русская икона, т. I. Спб., 1914, с. 60—61.)

Таблица XXV. Эмблемы: на печати Войска Донского (1), в гербах Прилук (2), Чернигова (3), Одоева (4), Киева (5), на печати киевского князя Мстислава, XII в. (6)

Таблица XXVI. Герб Владимира (1) и его эмблема XVII в. (2), древняя эмблема Москвы на печати (3) и герб Москвы XVIII в. (4)

Да, это действительно, древнейшая из городских эмблем нашей страны, эмблема, которой 700 лет. Безусловно, это еще не был сложившийся, утвержденный герб, но уже можно выделить его основу.

Владимирский герб к тому же один из наиболее окруженных загадками. Даже по вопросу, какое животное изображено на нем — лев или леопард, ученые не пришли к единому выводу^*. Правда, большинство склоняются к тому, что это все-таки лев. Геральдические правила, например, дают четкую установку, как именно должен изображаться лев, а как леопард. Так, например, А. Лакиер считал: «Обыкновенная геральдическая поза льва есть в профиль, так что видны одно его ухо и один глаз. Он представляется стоящим на задних лапах, а передними бросающимся вправо; окровавленный язык выходит из пасти, хвост же его поднят кверху и концом упадает на спину... Фигура леопарда отличается от льва тем, что видна вся его голова с двумя глазами, что он представляется идущим, т. е. стоит на трех ногах, а четвертую заносит вперед и что хвост его падает не на спину, а напротив, поднят кверху и откинут»^**.

^*(См.: Вагнер Г. К. К вопросу о владимиро-суздальской эмблематике. — В кн.: Историко-археологический сборник. М., 1962, с. 254—264.)

Описание очень подробное. Прочитав его и сравнив изображения этих двух животных, можно, не колеблясь, разобраться в их породе.

На эмблемах владимирских князей зверь стоит на задних лапах, морда его изображается в профиль, слегка намечена львиная грива. К тому же в Древней Руси леопард не был известен. Интерпретация А. В. Арциховским миниатюры в Кенигсбергской летописи, где изображено войско Андрея Боголюбского, тоже ясно показала, что животное, изображенное там, — лев.

Но откуда появилось изображение льва во Владимиро-Суздальском княжестве? Некоторые ученые полагают, что оно было заимствовано из западноевропейской геральдики, ибо, дескать, изображения нанесены на боевые щиты — принадлежности рыцарства.

Известно, что лев прославлялся еще в искусстве древнего и средневекового Востока. Образ льва в определенное время ассоциировался с образом могущественного царя, пока с развитием культа льва не превратился в злое начало, враждебное всем добрым поступкам. Пример тому — эпос о Геракле. Такова же его эволюция в Сирии, Египте, Урарту, Иране и соседних с ними странах. Образ льва, отражая то силу и храбрость, то могущество, а иногда даже и зло, прошел через определенные исторические этапы, причем не всегда хронологически последовательно.

Несомненно, образ льва должен был со временем проникнуть и в христианство. Но в христианстве он отождествляется со святыми, символизирует Христа. Именно этим объясняется его популярность в Армении, Грузии, Болгарии, в Древней Руси X—XI вв. Здесь лев стал изображаться в виде традиционного хранителя. Подобное можно сказать и о владимиро-суздальском искусстве. Мы встречаем изображения львов в Успенском и Дмитриевском соборах во Владимире, в церкви Покрова-на-Нерли, во многих других соборах. Всюду львы, украшая в основном врата, были традиционно-охранительными эмблемами.

Интересно отметить, что в трактовке этих животных владимиро-суздальскими мастерами проявилось определенное своеобразие. Этот свирепый зверь стал выглядеть вполне добродушно.

Но есть и другая сторона развития культа льва. С давних времен, еще в Византии (V в.), Армении (VI—VII вв.), изображение льва было символом власти, несокрушимого могущества. Гербовые эмблемы львов находят на тронах, вещах, монетах правителей.

Идея сильной княжеской власти особенно подходила сыновьям Юрия Долгорукого — Андрею Боголюбскому и Всеволоду III. Стремясь к централизации, национальному единству, князья были очень разборчивы в эмблематике. Для их великой идеи централизации уже, вероятно, было недостаточно своего родового герба — трезубца. Из всех известных князьям геральдических образов наиболее подходил, видимо, образ льва.

В рельефной композиции «Вознесение Александра Македонского» на стене Дмитриевского собора Александр держит в руках двух львят. Изображение льва на щите св. Георгия говорит о появлении новой гербовой эмблематики, развитие которой было прервано татаро-монгольским нашествием.

В той сложной исторической обстановке было не до эмблематики, но все-таки образ льва не исчезает совершенно. В «Молении Даниила Заточника» (XIII в.) есть такие слова: «Лев рыкнет, кто не устрашится?».

С возрождением монетной чеканки XIV в., в отличие от монет других княжеств, где изображались всадники, драконы, кентавры и прочие — чаще мифические — животные, на монетах владимиро-суздальских князей преобладает изображение льва.

Отсутствие единого символа для чекана на Руси говорит о постоянных поисках, изменении эмблемы в связи с внутренними процессами, происходившими в государстве. Эта взаимосвязь между переменой изображений на монетах и изменением в политических отношениях внутри страны и за ее пределами изучена пока что недостаточно.

Большое разнообразие эмблем интересно еще и следующим: если Москва претендовала на роль наследницы Великого княжества Владимирского, то, естественно, должна была унаследовать и владимирские эмблемы. На самом же деле все обстояло сложнее. Возвышение Москвы происходило в иной международной обстановке, на ином политическом фоне, требовавшем более сложной эмблемы, чем простое воспроизведение старого герба. Лев к этому времени, очевидно, уже не представляется символом власти, охраняющим добро; в литературных источниках и на тогдашних монетах ему приписываются иные, далеко не добрые качества. Наиболее прочно изображение льва продолжало сохраняться во Владимире, Суздале, Ростове, так что герольдмейстеры в XVIII в. не вводили новую эмблему для Владимира, а лишь закрепили старую, вековую.

То, что во времена Ивана IV владимирская эмблема отсутствует на его печати, троне и пр., не должно вызывать удивления. Ведь вокруг государственного орла размещались печати областей, а Владимир считался стольным городом наравне с Москвой. В титулах московских царей звание «Владимирский» стоит впереди «Московский» вплоть до Михаила Федоровича. Лишь при Алексее Михайловиче «Московский» ставится на первое место^*.

^*(См.: Арциховский А. В. Древнерусские областные гербы, с. 55.)

Дальнейшая судьба владимирской эмблемы типична. Как и многим другим, ей добавили монархические и религиозные атрибуты: увенчали короной, а льву в передние лапы дали длинный четырехконечный крест. В таком преображенном виде она предстает в «Титулярнике» 1672 г. Основа же ее в течение семи веков оставалась неизменной — лев, стоящий на задних лапах.

«Преданья старины глубокой»

Иногда в гербах русских городов встречаются фигуры, на первый взгляд совершенно необъяснимые. Казалось бы, что общего между городом Ярославлем и медведем? Тем не менее именно фигура медведя включена в эмблему Ярославля, впервые описанную в Большой государственной книге, составленной по распоряжению царя Алексея Михайловича в 1672 г.

На зеленой траве, недалеко от леса, стоит на задних лапах медведь. На правом плече он держит лапой протазан (вид копья), левая лапа немного приподнята. Все это изображение заключено в овальную рамку из чешуйчатых стилизованных листьев, окруженную различными замысловатыми завитками. В рамке над головой медведя надпись славянскими буквами «Ярославский».

В ярославских землях существует предание, связанное с историей основания города. Ярослав Мудрый шел с дружиной, обозревая ростовские земли. Дорога была глухой, пустынной, местность, заросшая лесом, — дикой. Князь отстал от дружины в дремучем лесу на правом берегу Волги, недалеко от места слияния с ней реки Кторо-стеи. Вдруг из оврага появилась медведица и бросилась на князя. Не растерявшись, он успел ударить ее топором. В память об этом случае Ярослав построил на месте происшествия деревянную церковь из срубленного здесь же леса, а переселенцами из Ростова заселил основанный там город^*.

^*(См.: Тихомиров И. А. О некоторых ярославских гербах. — Труды Третьего областного историко-археологического съезда. Владимир, 1909, с. 31.)

Это предание глубоко связано с другим явлением — тотемизмом, преклонением перед священными животными. В давние времена люди верили в сверхъестественные силы, в живущий дух предка. Свои верования они воплощали в конкретных, близких и понятных им образах животных. Изображение священного животного пользовалось большим почетом: его носили впереди племени при переселении, во главе войска в походах. Эти изображения помещали на древки, чтобы они были видны всему племени или войску. Так защитники и покровители племени — тотемы — постепенно превратились в военные знамена.

Каждое племя имело в качестве покровителя свое животное. С разрастанием рода подобные изображения постепенно превращались в родовые знаки. Причем ими украшались не только военные знамена, но и ставки вождей, жилища правителей, а впоследствии — знамена на городских башнях, общественных сооружениях. Так из частных гербы становились общими, из гербов узкого значения — городскими, а потом и областными.

Подобное явление происходило и в Поволжье. Это подтверждают археологические находки из раскопок курганов и городищ. Особенно много находок, свидетельствующих о культе медведя (медвежьих клыков, слепков лап и пр.), было сделано в Михайловских курганах возле самого Ярославля.

В Поволжье еще и сейчас бытуют поверья, связанные с медведем. Например, от ломоты в ногах старики считают лучшим средством медвежий жир. Если медведь перебежит дорогу — жди удачи, вспомнишь медведя в море — поднимется буря. Всем известен старинный русский праздник — масленица, где самым важным персонажем был медведь.

Все это — пережиток глубокой языческой древности, поклонения силам природы и олицетворения их в различных животных. Это получило отражение и в старинной эмблеме города Ярославля.

При Петре I герб был немного изменен, вместо протазана в лапы медведю вставили секиру. При Екатерине II тоже последовали кое-какие изменения: лес и трава убраны, другими стали рамка и положение медведя. Последний раз герб пересматривался в царствование Николая I.

Связан с культом медведя и герб города Перми. На нем изображен идущий на четырех лапах медведь. Впервые эта фигура встречается на печати Пермской земли, а в Указе 1666 г. отмечено: «Печать Пермская, на ней медведь идущий».

В «Титулярнике» эмблема эта подана в несколько усложненном виде. На спину медведя водружено Евангелие, сверху поставлен крест. Это церковное дополнение символизировало победу христианского культа над культом медведя.

Пермская земля в свое время тоже являлась средоточием медвежьего культа. При раскопках на Верхней Каме найдено очень много фигурок медведей из бронзы. Гляденовское костище, раскопанное недалеко от Перми, сплошь состоит из остатков жертвоприношений. Среди других находок привлекли внимание медвежьи клыки очень крупных размеров и обилие фигурок, где медведь изображен в самых различных положениях^*.

^*(См.: Новокрещенных Н. Н. Гляденовское костище Пермской губернии на р. Каме, Пермского уезда. — «Труды Перм. губ. учен. арх. комиссии», 1914, вып. XI, с. 74—75.)

Раскопки позволили сделать вывод, что во всей Восточной Европе были две области, где медведь почитался особенно. Ими являлись Пермская и Ярославская земли.

Такой вывод подтверждают и гербы других городов, находившихся на территории этих земель. Например, город Рыбинск. Вот какой у него герб: на красном щите река; к ее берегу ведут две массивные лестницы, обозначающие пристань; из-за реки выходит медведь с золотой секирой в левой лапе; внизу видны две стерляди, свидетельствующие об изобилии рыбы.

В новгородском гербе медведь тоже присутствует. Еще в «Печати наместника Великого Новагорода» одной из фигур был медведь. В Большой государственной книге новгородский герб представлен немного иначе, но медведь не только не выведен из него, а даже соболь в прежнем гербе заменен медведем. С тех пор герб города стал носить на щите изображение двух медведей.

К серии гербов, в основу которых положен культ животных, относятся гербы Нижнего Новгорода и Ростова, на которых изображен олень.

Еще в XVI в. Нижний Новгород получил свою эмблему — бегущего в правую сторону оленя. Впервые это изображение встречается на большой печати Ивана IV в числе двенадцати эмблем городов русских, окружающих московскую эмблему. Такая печать была привешена к грамоте Лжедмитрия, посланной Юрию Мнишку 5 ноября 1605 г. За неимением собственной самозванец прикладывал к документам печать своего мнимого отца^*.

^*(См.: Троицкий С. О гербе Нижегородской губернии. — В кн.: Нижегородский сборник. Т. 1. Н. Новгород, 1867, с. 219.)

Официальным герб становится с 1720 г., когда были утверждены знамена Нижегородских полков. Описывается он так: «В белом поле красный олень; рога и копыта черные». Заметим: отличие ростовского оленя в том, что он был серебряным. В правление Екатерины II олень меняет свое положение: его стали изображать обращенным не в правую, а в левую сторону.

Археологические раскопки свидетельствуют о существовании в этих землях культа оленя. В народе говорят: если на Ильин день олень опускает в воду копыто, то вода становится темной и холодной; на Преображение, 6 августа, он уже весь искупается, и вследствие этого вода просветляется, делается «белой» и совсем холодной. У славян представление об олене связывается с солнцем. Его изображение встречается еще раньше, до появления герба, на клеймах и печатях.

А вот герб Казани связан уже с фантастическим, сказочным животным — крылатым драконом. Судьба этого герба редкая: он вообще не менялся, а краеведы занимались им больше, чем другими.

Эта эмблема встречается уже в XVI в. на печатях. Первая из них, приложенная к грамоте казанского воеводы Воротынского, относится к 1596 г. На ней был изображен крылатый змей и стояла надпись «Печать царства Казанского». На печатях, в «Титулярнике» и в других книгах изображение это совершенно одинаковое: дракон в зубчатой короне, на птичьих лапах, с крыльями, со змеиным хвостом, закругленным в кольцо. Менялись только рамка и отдельные детали дракона. В Указе 1666 г. говорится: «Печать Казанская, на ней в каруне Василиск, крылья золото, конец хвоста золот». Василиском раньше называли фантастическое животное, обычно в виде дракона.

В русскую «Казанскую историю» — историческую повесть середины 60-х годов XVI в. — вошла татарская легенда об основании Казани. Вот что в ней говорится.

Когда-то на месте нынешнего города жило огромное количество змей, над которыми владычествовал один исполинский крылатый дракон «о двух головах», который «единою пожираше человеки, и скоты, и звери, а другою головою траву едяше». В вечном страхе перед чудовищем жили окрестные люди, но ничего не могли с ним сделать. Тогда обратились они к колдуну. Татарский колдун своим волшебством собрал всех змей вместе, обвел чертою и истребил заклинаниями. Главный змей (дракон) после гибели своих сородичей улетел на холм Джилантау и потом еще долго приносил людям несчастья, но этот колдун уморил и дракона^*.

^*(См.: Заринский П. Сборник исторических и археологических исследований о Казанском крае, ч. I, вып. 1. Казань, 1880, с. 8—11; Загоскин Н. П. Спутник по Казани. Казань, 1895, с. 13—16.)

На холме Джилантау позже был построен монастырь, который в писцовых книгах XVI в. называется Илантовским, а в книгах XVII в. — Зилантовым. Это название дало имя Зилант, которым стали называть легендарного змея-дракона. А название Джилантау в переводе означает «Змеиная гора». Так легендарный дракон стал символом города.

«Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет»

Поле Куликово. Русские воины теснят татарскую рать, гонят прочь с родной земли полчища Мамая. С этим событием связана и символическая эмблема старой Москвы — столицы русского государства (табл. XXVI, 3—4).

Таблица XXVI. Герб Владимира (1) и его эмблема XVII в. (2), древняя эмблема Москвы на печати (3) и герб Москвы XVIII в. (4)

На червленом щите всадник в серебряных доспехах и лазоревой мантии. В руках длинное копье с восьмиконечным крестом. Привстав на стременах, он вонзает копье в золотое тело дракона с зелеными крыльями.

Что же символизировала эта эмблема? В образном художественном преломлении — и знаменитое сражение московского князя Дмитрия Донского с татарскими полчищами, и начало объединения разрозненных сил народа, создания независимого Русского государства.

Ученые утверждают, что у Москвы не было своей эмблемы до княжения сына Дмитрия Донского — Василия Дмитриевича. Но уже тогда, в конце XIV — начале XV в., существовала княжеская печать Дмитрия Донского с изображением всадника. Впервые это изображение появилось на печатях Александра Невского еще в середине XIII в.

Знатоки нумизматики и сфрагистики, изучающие монеты и печати, изображения на них, утверждают, что этому воинственному всаднику предшествует в Москве мирный всадник с соколом в руке^*. Этот факт тоже интересен. Почему именно с соколом? Подобное изображение встречается особенно часто на монетах XIV — середины XV в. Именно в эту эпоху становится очень популярным всадник-сокольник. Уже в XIV в. охота с соколами на водяную птицу и на всякую «верховую» дичь была в большом почете.

^*(См.: К московской геральдике. — «Русский архив», 1895, кн. 2, № 5, с. 92.)

Вообще же принято считать, что соколиная охота развилась в Москве в эпоху Ивана IV, когда о ней заговорили иностранцы, посещавшие Россию. Но еще в «Слове о полку Игореве» и «Поучениях» Владимира Мономаха мы находим упоминания об этой охоте, а Симеон Гордый завещает своему брату в «душевной грамоте», как ценную часть наследства «Сокольничий путь». Возможно, что слово «путь» означало лес, в котором проходила соколиная охота. Но на Руси под этим словом понималось и другое — целое ведомство с двором, служилыми людьми.

Раз сокольничье дело в древнейшей Москве имело такое значение, то вполне возможно, что изображение человека с соколом на руке могло легко стать геральдическим мотивом, на котором изображался сам «князь на кони». Эта мирная эмблема вполне соответствовала тогдашней Москве, еще не окрепшей для борьбы с татарами. Изображение всадника на коне, поражающего дракона, восторжествовало только тогда, когда явственно определилась победа Москвы над Золотой Ордой и была преодолена государственная раздробленность.

В исследовании процесса окончательного закрепления этой эмблемы обращает на себя внимание такой любопытный факт. Мирный всадник с соколом в руке, возникнув с развитием соколиной охоты, при великих князьях Василии I и Василии II является вначале единственной эмблемой Москвы, затем параллельно существует с воинственным всадником, поражающим дракона, причем сокольничему отдается предпочтение. Излюбленный образ мирного всадника появляется даже на монетах удельных и областных княжеств. Так, его чеканят на своих монетах удельные московские князья, сыновья и племянники Дмитрия Донского, тверские князья и др. Затем, в правление Ивана III верх взяла эмблема с воином на коне, но всадник с соколом некоторое время все еще встречается на монетах.

Так появилось и исчезло геральдическое изображение сокольничего. Однако образ всадника с соколом сохранился в устном народном творчестве, что является ярким доказательством исконно русского происхождения этого символа. Известную легенду о царском сокольничем неоднократно использовали и в более позднее время русские художники, композиторы, писатели, например А. К. Толстой в романе «Князь Серебряный».

В княжение старшего сына Дмитрия Донского — Василия, на его монетах и печатях снова оказывается изображение всадника, но без дракона.

Сын Василия Дмитриевича — Василий Темный — тоже чеканит на своих монетах всадника в латах, кольчуге и шлеме, поражающего копьем змея. Этот образ воспринимался как символ русского воина, защищавшего свою землю от врагов.

При Иване III Москва становится центром государства. Укрепляются внешнеполитические связи, одним из выражений этого является женитьба Ивана III на Софье Палеолог — племяннице византийского императора.

Государство растет, крепнет. Возникает идея «третьего Рима», который должен прийти на смену Византии. Именно в это время Иван III принимает в качестве своего герба изображение двуглавого византийского орла. Тогда же на одной стороне общерусской печати и появляется известный всем двуглавый орел, а на другой — неизменный всадник с копьем в руке.

В царствование Ивана Грозного вводятся две печати — малая и большая. На одной стороне малой изображался двуглавый орел, на другой — всадник, убивающий змея. Большая печать имела орлов с двух сторон. На груди этих орлов — щит с рисунком всадника. Вокруг — 26 эмблем городов, вошедших в состав Московского государства. С течением времени печать претерпевала различные изменения. Однако всадник на коне оставался неизменным.

К середине XIX в. изображение всадника меняет положение. Реформа гербов требовала, чтобы все фигуры на гербе смотрели влево. К этому времени изображение всадника трактуется везде как образ Георгия Победоносца.

Такое объяснение впервые дают в XVII в. иностранцы, посещавшие Россию. В Западной Европе Георгий Победоносец считался покровителем рыцарства, а всадник на русской печати очень походил на изображение Георгия. Русское же правительство официально стало так трактовать всадника только в XVIII в.

Подобная символика была заложена и в гербе Киева (табл. XXV, 5), который считается одним из древнейших. Утвержденный и занесенный в «Титулярник» 1672 г., он в 1880 г. выглядел так: на голубом поле щита стоит архангел Михаил в серебряном одеянии и вооружении, с пламенеющим мечом и серебряным щитом.

Киев считался «матерью городов русских». На страницах его истории записаны битвы киевлян с врагами, кровавые схватки за свою независимость. Город был центром единения древнерусских племен. В образе святого запечатлены черты мужественного, смелого воина, способного отстоять свою землю от врагов.

Изображение архангела было известно еще на печатях киевских князей. Исследователь российских гербов А. Лакиер высказал мысль, что эта эмблема уходит корнями в домонгольскую Русь^*. Доказательство этому он видит в печати Мстислава Владимировича Киевского, датируемой 1130 г., на которой был изображен архангел (табл. XXV, 6). Но это мнение не нашло единодушной поддержки. Академик Н. П. Лихачев выяснил, что на печати Мстислава изображен не Михаил, а Феодор Стратилат. Это возможно, ибо христианское имя Мстислава было Феодор.

^*(Лакиер А. Русская геральдика, кн. 1, с. 4, 105.)

Как уже писалось, в основе эмблем древнерусских князей лежало изображение двузубца или трезубца. По мнению некоторых исследователей, если внимательно присмотреться к фигуре архангела, то очертания его напомнят очертания трезубца^*. Но считать его позднейшим осмыслением этого знака было бы, как мы считаем, рискованным.

^*(Арциховский А. В. Древнерусские областные гербы, с. 46.)

«Дела давно минувших дней»

Среди гербов городов русских есть немало таких, которые отражают какое-то событие в жизни города, победу над врагом, передают исторически осмысленное лицо города.

Полтавская битва. Едва ли не самое значительное событие за всю историю города, его слава, его гордость. Неудивительно, что оно стало эмблемой Полтавы (табл. XXVII, 1-2).

Таблица XXVII. Прославление отечественного оружия в гербах: Полтавы — городском (1) и губернском (2), Хорола (3), Александровска (4), Пирятина (5), Чуднова (6), Городища (7), Хотина (8), Чигирина (9)

На щите изображены: знамя с государственным гербом, скрещенные шпаги, пальма, пирамида с изображением эмблемы вечности — змеи, держащей в пасти свой хвост, — символ печали по погибшим в сражении со шведами в 1709 г.

Славу отечественного оружия, стойкость, непоколебимость, готовность всегда быть на защите города символизируют сабля и стрела города Хорола (табл. XXVII, 3), ружья и лук со стрелами — Александровска (ныне г. Запорожье) (табл. XXVII, 4), лук и стрела города Пирятина, гербы Чуднова, Городища, Хотина, Чигирина (табл. XXVII, 5-9).

Наиболее интересным из этой серии гербов представляется герб Смоленска (табл. XXVIII, 1—6), одного из древнейших русских городов.

Таблица XXVIII. Смоленская эмблема на монете XV в. (1) и печати воеводы (2), эмблема Смоленска XV в. (3), смоленские гербы: городской XVIII в. (4), губернский XIX в. (5) и эмблема Смоленска в «Хронике Констанцского собора 1413 г.» (6)

Еще на смоленских печатях князей XIV в. встречается изображение древней русской эмблемы — пушки с сидящей на ней райской птицей. На смоленском пуле — мелкой медной монете начала XV в. — изображение то же^*.

^*(См.: Тройницкий С. Н. О гербе смоленском. — «Изв. Рос. акад. истории материальной культуры», Пг., 1921, т. 1.)

За пять столетий своего существования смоленский герб, прошел несколько этапов, забывался и возрождался. Возникнув в качестве эмблемы в XIV в., в XVI в. он был почти забыт в России, а с середины XVII в. восстановлен. Чтобы лучше представить себе эволюцию герба, сделаем небольшой экскурс в историю Смоленска начиная с XIV в.

В то время Русь жестоко страдала от междоусобиц, постоянных княжеских раздоров. Это ослабляло государство, не давало возможности сплотиться против общего врага, что и стало одной из причин захвата Смоленска в 1395 г. литовским князем Витовтом, который посадил там своих наместников: князя Ямонта и Василия Борейко. Через шесть лет свергнутый князь смоленский Юрий Святославич, заручившись помощью рязанского князя Олега, вернул себе город. Но княжил он в Смоленске всего три года, ибо вскоре город снова оказался в руках князя Витовта.

В 1410 г. произошла знаменитая Грюнвальдская битва, вписанная в историю Смоленска следующими словами летописца: «Того же лkkkта (6918) бысть побоище королю Ягайлу нареченный Владислав и князю великому Литовскому Витовту Кейстутовичу съ нkkkмцы, съ пруссы, въ их земли Прусской, межи городы Дубровно и Острода и убиша местеря и маршалка и кундуры побиша и всю силу их немецкую побиша».

После смерти литовского князя Сигизмунда смоляне прогнали его наместника и посадили своего князя. Но литовцы не собирались оставлять Смоленск. Они снова берут его приступом и остаются там уже надолго, до начала XVI в. Причем литовский князь Казимир в договоре с русскими потребовал от Василия Темного «за себя и свою братью молодшую ни у Смоленск, ни во вси Смоленскiя мkkkста, што издавна къ Смоленску потягло, не вступатися». Но в 1514 г. русские взяли город.

Потом, вплоть до начала XVII в., Смоленск был русским городом. В историю города вошло славное имя воеводы смоленского Михаила Борисовича Шеина, который со своими смолянами стойко держался два с половиной года против осады поляков. Те грамоты, которые присылала ему Москва с приказанием отдать город полякам, Шеин оставлял без внимания. Возможно, полякам так и пришлось бы уйти ни с чем, если бы в стане русских воинов не нашелся предатель, который указал полякам слабое место в укреплениях.

Позже русские предприняли несколько попыток изгнать поляков, но все они кончались неудачей. Только в 1654 г. поляки сдались царю Алексею Михайловичу, который с войском осадил Смоленск. По Московскому договору 1686 г. Смоленск навсегда стал русским городом.

Вот эти вехи в истории города и отразились на его гербе. Утвержденный в 1780 г. Екатериной II, он выглядел так: на серебряном поле черная пушка на золотом лафете; на пушке сидит райская птица. Но это уже окончательный вариант^*.

^*(В 1687 г. на знамени Смоленска был изображен государственный герб, под которым «печать Смоленская: в клейме пушка, на ней птица гамаюн» (см.: Яковлев Л. Русские старинные знамена. М., 1865, с. 79; Николаев Н. Г. Исторический очерк о регалиях и знаках отличия русской армии. Спб., 1899, с. 122).)

На печати князя Куракина, смоленского воеводы, кроме изображения, была еще и надпись вверху — «Смоленского печать», а внизу — «птица Гамаюн».

Во времена польского владычества герб Смоленска выглядит иначе. В польских гербовниках сохранилось его описание: на красном знамени золотой жезл в сером поле. Что означало это изображение, когда оно появилось — и поныне точно ничего не известно.

Особенный интерес представляет один из вариантов смоленского герба, описанный в Польском гербовнике Марка Амброзиуса 1570 г.: «Щит разделен на четыре части: в первой и четвертой — по прямому кресту, а во второй и третьей — по отрубленной задней половине льва, на которой сидит птица».

Этот герб вызвал в научной литературе много споров, различных концепций истолкования. Вот одна из них, на наш взгляд самая верная^*.

^*(Лукомский В. К. К вопросу о происхождении смоленского герба. — «Труды Ист. -арх. ин-та». М., 1946, т. 2, с. 5.)

В «Хронике Констанцского собора 1413 года» помещено точно такое же изображение (табл. XXVIII, 6), откуда оно и было перепечатано Марком Амброзиусом. В «Хронике», опубликованной в Аугсбурге в 1536 г., есть надпись, указывающая, что герб этот принадлежал князю Федору Смоленскому, сыну Юрия Святославича.

После захвата Смоленска литовцами князь Юрий Святославич бежал в Москву вместе со своим сыном Федором. Некоторое время князь Федор Юрьевич жил в Новгороде, а затем «отъеха в Немци», откуда и попал, вероятно, на известный собор в Констанце в 1413 г.

В Констанце и произошло изменение печати князя Федора на западноевропейский манер. Пушка была заменена задней половиной льва, птица — орлом, клюющим туловище льва. Добавлены два белых креста на красном поле. Это означало, что владелец печати вступил в рыцарский орден св. Иоанна Иерусалимского. Такова вкратце история этого варианта герба.

Что касается птицы, сидящей на пушке, то ее тоже объясняют по-разному. Исследователь гербов С. Н. Тройницкий считает, что надпись «птица Гамаюн» означала название самой пушки, так как в старину русским пушкам давались имена. Некоторые из них и сейчас стоят перед зданием орудийного завода на Литейном. Поэтому вполне возможно, что когда-то в Смоленске была пушка с таким названием, которое после перешло на некоторые изображения смоленского герба.

Другие считают, что эта птица — легендарный Феникс, символизирующий город, каждый раз восстающий из пепла и руин после нападения захватчиков. Ясно одно: герб — символ города, бывшего западным форпостом России, всегда первым встречал врага и принимал на себя самые жестокие удары. Так в гербе осмыслилась историческая роль города.

Городские гербы

Баргузинск

Верхнеуральск

Усть-Сысольск

Царевококшайск

Сергиев Посад

Гербы о технике

Одна из сторон жизни, отражаемых гербами русских городов, — экономическое развитие города, области, края. Веками складывалось лицо города, и во многих чертах можно найти его самые типичные (табл. XXIX, 1—9).

Таблица XXIX. Техника в гербах городов: Семенова (1), Свияжска (2), Кинешмы (3), Бийска (4), Петрозаводска (5), Екатеринбурга (6), Устюжны-Железнопольской (7), Тулы (8), Старой Руссы (9)

Вот несколько примеров. Есть на Волге небольшие городки с очень интересными гербами. Кострома — старая пристань. В ее гербе на голубом щите серебряная вода, на ней золотая варяжская галера с орлиной головой и крыльями на носовой части, парусом, флагом и семью гребцами. Эта эмблема говорила о развитом на Волге судоходстве.

Возле Казани расположен городок Свияжск, герб которого отражает развитие строительного дела^*. Этот незаметный на вид городок был в свое время опорным пунктом на подступах к Казани. Крепость Свияжск строилась в 1551 г. Но сооружалась не на месте: отдельные элементы заготавливались за 1000 километров от Казани, в районе Углича. Все готовые части были разобраны и спущены вниз по Волге до впадения в нее реки Свияги. Крепость, воздвигнутую у ее устья, и назвали Свиягой. Интересно, что соорудили ее в предельно короткий срок — за 28 дней. Работы велись под руководством дьяка Ивана Выродкова. Этот уникальный пример строительства и был запечатлен на гербе: деревянный город причудливой формы установлен на плотах (табл. XXIX, 2).

^*(См.: Ураносов А. А. Гербы русских городов XVIII в. как материал для истории техники. — «Труды Ин-та истории естествознания и техники», 1956, т. 7, с. 225—232.)

В гербе города Кинешмы отражено развитие ткацкого дела. Вверху щита по серебряной воде плывет галера с поднятыми фонарями и спущенными по бокам лестницами. В нижней половине щита на зеленом фоне, символизирующем изобилие, — два свертка полотна, которое производил и которым торговал город (табл. XXIX, 3).

Герб Томска молод. Первый вариант его относится к 30-м годам XVIII в. До этого на печатях сибирских городов, в том числе Томска, изображали соболей — символ богатого пушниной края. Когда появилась необходимость нанести герб на полковые знамена, то утвержденный герб изменяется. На нем появляется человек, стоящий в рудокопном платье, в руках которого рудокопательные инструменты; поле желтое.

Изменение герба было вызвано бурным промышленным развитием Сибири в XVIII в. Пушной промысел начинает играть второстепенную роль, а на первое место выходит добыча железной руды, золота и серебра. Россия того времени испытывала острую нужду в этих металлах, придавала большое значение железорудной промышленности, и потому царское правительство поощряет строительство заводов. Возникновение Колыванского, Гурьевского и других заводов выводит Алтайский край на первое место в Сибири по развитию горнорудной промышленности. Это явление и получило отражение в гербе.

О развитии горнорудной промышленности свидетельствуют гербы Бийска, Петрозаводска, Екатеринбурга, Алапаевска, Кузнецка, Устюжны-Железнопольской (табл. XXIX, 7).

Бийский герб, появившийся в начале XIX в., показывает разрез горной шахты в золотой горе (табл. XXIX, 4).

В Петрозаводске в 1703 г. был построен Петровский пушечно-литейный и железоделательный завод. Его герб включает изображение трех железных молотов (табл. XXIX, 5).

Екатеринбург (ныне г. Свердловск) был административным центром горной промышленности Урала. Там находился и горный завод В. Н. Татищева. На гербе — печь для выплавки металла и наземная часть горной шахты (табл. XXIX, 6).

Заслуженной славой пользовались тульские оружейники. Еще при Петре I в Туле основывают несколько оружейных заводов. На щите герба — целый набор оружия: два перекрещенных клинка, ружейный ствол; кроме того, два молота (табл. XXIX, 8).

В гербах русских городов отражено и солеварение. Оно возникло очень давно, примерно в XII в., в районе Старой Руссы. Добыча велась там на протяжении нескольких веков. К середине XVI в. в Старой Руссе уже было до 1000 соляных варниц. Но к XIX в. этот промысел замирает из-за дороговизны топлива. На гербе показана сковорода для выварки соли, стоящая на раскаленной печи (табл. XXIX, 9).

В гербе Соликамска — соляной колодец с устройством для подъема рассола, а города Солигалича — «стопки» вываренной соли.

Из древности в современность

Кто из вас побывает во Львове, тот обязательно ознакомится с его гербом — могучим львом, упершимся передними лапами в стену городских ворот. Это один из гербов, дошедших вместе с городом до нашего времени. Изображение льва в арке городских ворот можно встретить на значках и открытках, различных промышленных изделиях, форменных нашивках и пр.

Герб, против которого ополчились католики, с которым вели ожесточенную борьбу униаты, который переделывали и изменяли по указаниям римского папы, выстоял в своем прежнем виде.

Эволюция герба крайне интересна. Она дает возможность проследить многие исторические вехи в жизни города. Познакомиться с этой эволюцией помогают сохранившиеся древние печати. Историю развития гербового изображения Львова можно полностью проследить по его печатям.

Истоки львовского герба теряются в глубокой древности, они связаны с возникновением самого города. Уже в Галицко-Волынском княжестве применялась эта символическая эмблема. Об этом говорит печать 1316 г. галицко-владимирских князей Андрея и Льва II, которые величали себя правителями всей Руси, Галича и Владимира. Ученые считают, что эта печать была унаследована от Льва Даниловича, а изображение льва было династическим, территориальным знаком той ветви рода Рюриковичей, центр которой был во Львове^*.

^*(См.: Лаппо-Данилевский А. С. Печати последних галичско-владимирских князей и их советников. — В кн.: Болеслав-Юрий II, князь всей Малой Руси. Сб. мат-лов и исслед. Спб., 1907, табл. II; Lewicki A. Ruthenische Theilfürstentümer bis zur Vereinigung mit Polen. 1387. — In: Die österreichisch-ungarische Monarchie in Wort und Bild. Bd. 19. Wien, 1898, S. 172—173; Piekosinski F. Pieczgcie polskie wiekow srednich. — «Sprawozd. komis. do badania hist, sztuki w Polsce». Krakow, 1900, t. VI, s. 293.)

Древнейшая печать города относится к 1359 г. (табл. XXX, 1). На ней изображен лев, опирающийся передними лапами на стену открытых городских ворот; правая лапа поднята выше, левая — немного опущена, хвост поднят вверх. Городские ворота представляют собой три зубчатые башни с бойницами; вокруг печати надпись по-латыни, в переводе — «Печать города Львова»^*.

^*(Маркевич О. В. Документальнi матерiали ЦДkkkА УРСР у м. Львовi як джерело для вивчення сфрагiстики. — В кн.: kkkсторичнi джерела та ïx використання, вип. 1. Киïв, 1964, с. 236.)

Таблица XXX. Эмблема Львова: на печатях 1359 г. (1), 1363 г. (2), на «Апостоле» 1574 г. (3), на печатях XIV в. (4), 1632 г. (5)

Изображение на этой печати слагается из двух символических фигур: льва — символа самого названия города и ворот — символа города. Раньше город так и назывался — Львовград, Львовгород, и эмблема ясно указывала на это название.

Изображение эмблемы, тесно связанное с седой древностью, часто говорило о силе и мощи города (согласно теоретическим правилам геральдики, лев символизировал силу, мужество), ворота которого закрыты для завоевателей: недремлющий лев вечно сторожит вход.

XIV век внес в историю Львова много перемен. Западноукраинские земли попали под власть Польши. Завоеватели начали широкое наступление на украинскую культуру и традиции с целью полного порабощения народа. В этом им ревностно помогали колонисты-католики, которые когда-то поселились на украинских землях. Польское правительство всячески поощряло такую деятельность, давало своим помощникам неограниченные права. Католические священники по существу были правителями города. Православное население оказалось в полной зависимости. Городские правители употребляли на своих документах старые печати (табл. XXX, 2), хотя наряду с ними существовали и два новых типа городских печатей.

Официально герб Львова был утвержден в 1526 г. при польском короле Сигизмунде I. Изображение на гербе было таким: лев свободно стоит в открытых воротах города; над воротами три башни (табл. XXX, 3), т. е. изображение было подобно печати галицко-владимирских князей Андрея и Льва II. Право употреблять этот герб давалось только советникам; суд этого права не имел, поэтому на самой старой печати суда изображен шагающий вправо лев под одной башней^*. С конца XIV в. львовский суд стал судебным органом для всей львовской земли. На судебной печати появляется лев, упирающийся лапами в ворота (табл. XXX, 4). Вокруг — ромбоподобный орнамент, а внутри каждого ромбика — крест.

^*(См.: Гавриленко В. О. Львiвськi цexoвi печатки XIV—XV ст. та питания про час ïx виникнення. — В кн.: kkkсторичнi джерела та ïx використання, вип. I. Киiв, 1964, с. 249, iл. 10; Najsig M. Nieznana najdawniejsza pieczic iwnicza m. Lwowa. —«Miesikkkcznik herald.», Warszawa, 1935, t, XIV, s. 120—122.)

Еще одна существенная перемена произошла с Львовским гербом, когда в 1583 г. католическим архиепископом Львова стал Ян Соликовский, ярый католик, стремившийся распространить и закрепить католицизм на всех украинских землях. Свободный и сильный «русский» лев в гербе Львова был ему не по нраву. Он решает и здесь приложить свою руку.

Соликовский добивается аудиенции у римского папы Сикста V и испрашивает его соизволения на перемену герба. Собеседники решили поставить льва на задние лапы (табл. XXX, 5), а в передние вручить ему «три горбки i восьмикутну зiрку» (три холма и восьмиконечную звезду).

Но и позже на документах применяются старые печати. Лишь в 1694 г. встречается печать, где соединены оба льва — «русский» и «папский» (табл. XXX, 6).

После оккупации Западной Украины Австро-Венгрией герб снова претерпевает изменения. Символические фигуры располагаются на австрийском щите, увенчанном короной. При австрийцах «папский» лев снова стал фигурировать на печатях. Попытки иезуитов убрать шагающего льва временно увенчались успехом^*.

^*(Маркевич О. В. Значення печаток мiст для дослiдження мicькoi; геральдики. — В кн.: kkkсторичнi джерела та ix використання, вип. 4. Киïв, 1969, с. 254.)

Пять столетий изображение льва было на печатях суда, магистрата, цехов, братств, товариществ. Ремесленники тоже ставили на свой товар изображение могучего зверя. Им украшались дома, различные постройки.

Наше путешествие в страну древних гербов русских городов подходит к концу. Это интересная, увлекательная страна. Есть в ней исхоженные тропы, а есть и совершенно неизвестные, таинственные уголки.

Вот, к примеру, герб Ульяновска (бывшего Симбирска). На его лазоревом щите серебряный столб, увенчанный золотой короной. Такой герб должен был, как говорит геральдика, означать какое-то памятное событие. Но какое? Это неизвестно до сих пор.

Загадки геральдики ждут своего разрешения и своих первооткрывателей. И они, несомненно, найдутся, эти первооткрыватели, которым посчастливится не только заглянуть в таинственные уголки геральдики, но и свести многие разведенные мосты в этой интересной науке о древности и современности.