Эмблематика личных печатей Петра I (Матвеев В.Ю.)

Трудно назвать сочинение по истории русской сфрагистики и геральдики, которое не касалось бы вопроса о личных печатях, несших на себе гербовые или эмблематические изображения. Многие исследователи отмечали, что наряду с княжескими или государственными печатями государи использовали печати частные. Например, крупнейший исследователь русской геральдики прошлого века А. Б. Лакиер писал: "Государственная печать прикладывалась к бумагам только государственным и вообще официальным, другие же отписки, разного рода письма, наставления и иные бумаги, от лица Государя исходившие, утверждались его частною перстневою печатью... у Петра I было также несколько частных печатей, для личной, кабинетной переписки назначенных^*". К сожалению, столь интересный материал как личные печати Петра I редко привлекал внимание исследователей. Кроме А. Б. Лакиера можно назвать еще имена К. Я. Тромонина и Б. В. Кене, рассмотревших от одной до трех личных печатей Петра I^**. Краткие сведения о печатях содержатся также в публикациях писем Петра I и в дореволюционных каталогах^***. Одна из личных печатей Петра I была опубликована в сводном каталоге памятников русской культуры Петровского времени^****. Как к достоверному историческому источнику мы обратились к личным печатям Петра I при реконструкции путей формирования сюжета "Петр I, высекающий статую России^*****".

^*(Лакиер А. Б. Русская геральдика. Спб., 1855, с. 269-271. Следует, вероятно, поправить А. Б. Лакиера, ибо личной печатью Петра I, например, свидетельствовались и официальные документы.)

^**(Тромонин К. Я. очерки с лучших произведений живописи, гравирования, ваяния и зодчества с кратким описанием и биографиями художников. Т. 1, М., 1839, с. 74-76; Koehne В. de Notice sur les sceaux et les armories de la Russie. Berlin, 1861, S. 31-34.)

^***(Пекарский Э. К. Путеводитель по Музею антропологии и этнографии императора Петра Великого. Галерея Петра I. Пг., 1915, с. 16, 17, 37.)

^****(Памятники русской культуры первой четверти XVIII века в собрании Государственного ордена Ленина Эрмитажа. Каталог. Л.-М., 1966, с. 201, кат. 2496.)

^*****(Матвеев В. Ю. К истории возникновения и развития сюжета "Петр I, высекающий статую России" - В кн.: Культура и искусство России XVIII века. Новые материалы и исследования. Л., 1981, с. 26-43.)

Настоящая статья призвана в какой-то мере ликвидировать существующий пробел. Предлагаемый материал следует рассматривать как своеобразные заметки, родившиеся в ходе обращения автора к вопросам эмблематики Петровского времени.

Ввиду полной неразработанности темы трудно ответить на вопрос о количестве личных печатей, которыми пользовался Петр I. Представление о доставшихся ему традициях можно составить по многочисленным публикациям личных печатей в описях царского двора XVII в. Приведем для последующего сравнения списки печатей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича. В "Росписи перстням и каменью всякому" 1628 г. указаны: "Перстень золот толст, наведен финифтом черным, в нем яхонт лазорев кругловат; на печати вырезан лев; круг печати на золоте резано письмо... Перстень золот, наведен финифтом чорным, в нем изумруд на восмь граней, на изумруде резана печать орел пластаной, около письмо в две строки. Перстень золот с финифты, в нем изумруд четвероуголен, на нем резана печать - человек с палицею бьтца со львом. Перстень золот с финифтом с белым да с чорным, в нем камень червчат велик осмоуголен, на нем резана печать - орел пластаной, около резаны слова. Перстень золот, наведен финифты белым, чорным, червчатым, лазоревым, в нем камень агат велик продолговат, на печати вырезаны две человека - один велик, другой перед ним маленек, в руках держит травку. Перстень золот с финифты с белым, с чорным, с зеленым, в нем камень агатик невелик, на нем печать-кубочек^*".

^*(Успенский А. Столбцы бывшего архива Оружейной палаты. Вып. 3. М., 1915, с. 711.)

Алексею Михайловичу принадлежали следующие перстни: "1. Перстень с разными финифты, в нем изумруд четвероуголен, на нем вырезано: персона человеческая на лошади с саблею, под лощадью змий... 2. Перстень с черным финифтом, в нем яхонт червчат продолговат, на нем вырезан пес борзой. 3. Перстень с разными финифты, а на нем лал осмиуголен, на нем вырезан орел двоеглавый с короною и с подписью. 4. Перстень резной, с чернью, в нем в средине яхонт лазорев, на нем вырезаны две персоны людския: одна сидит на стуле с посохом, а другая льву держит челюсти... (перстень этот перешел от великого князя Василия Васильевича. - В. М.). 5. Перстень с разными финифты, в нем яхонт лазорев четвероуголен, на нем вырезано: птица неясыть с детьми. 6. Перстень с разными финифты, в нем изумруд четвероуголен, на нем вырезано: персона людская стреляет из лука... 7. Перстень с разными финифты, в нем камень перелифт не велик, на нем вырезано опахальцо. 8. Перстень золот с разными финифты, в нем яшма, в яшме вырезано клеймо, на клейме орел двоеглавый, над клеймом коруна. 9. Перстень золот с разными финифты, в нем яхонт лазорев граненой, к верху островат, по сторонам по изумруду, в нем часы. 10. Перстень золот, в нем в когтях изумруд, на нем на престоле вырезана персона, а около его подпись - Великого Государя, Царя и Великого князя Алексея Михайловича, всея великия и малыя и белыя России самодержца^*".

^*(Лакиер А. Указ. соч., с. 149-150.)

Какая-то часть перстней из этого списка перешла к Алексею Михайловичу по наследству и неизвестно, пользовался ли он этими печатями. Но тем не менее важно отметить, что список из десяти перстней-печатей включает в себя три перстня с изумрудными вставками. Этот камень, который Плиний считал третьим в ряду драгоценных камней после алмаза и жемчуга, традиционно заключали в перстни русских государей. Популярности камня способствовали приписываемые ему магические свойства. Упоминаются, например, принадлежавшие Борису Годунову "перстень золот с изумрудом, а в изумруде печать его царского величества орел", Михаилу Федоровичу - "перстень золот с финифтом, в нем изумруд зелен, а на нем резана печать: человек сидя держит в руках меч да вески", "изумруд с перстня Федора Алексеевича с вырезанным на нем гербом и буквами" и многие другие изумрудные печатки^*.

^*(Лакиер А. Указ. соч., с. 151-152; Викторов А. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов. 1584-1725. Вып. 1. М., 1877, с. 86-87.)

Обзор личных печатей Петра I, вероятно, следует начать с печати-перстня с почти квадратной в плане изумрудной таблеткой, на которой выгравировано изображение сидящего на троне самого Петра I, одетого в царский наряд, со скипетром в правой и державой в левой руке. По периметру печати идет надпись: "Царь и Великий князь Петръ Алексеевичъ всея России^*". На документах оттиск этой печати не зафиксирован, но можно присоединиться к мнению А. Б. Лакиера, считавшего, что печать эта появилась вскоре после восшествия Петра I на престол^**. Здесь следует вернуться к одной из перечисленных печатей Алексея Михайловича, а именно к золотому перстню с изумрудом под № 10. Как нам кажется, печать Петра I сделана именно по этому образцу и, практически, в своей символике не несет ничего нового.

^*(Пекарский Э. К. Указ. соч., с. 16.)

^**(Лакиер А. Указ. соч., с. 271-272.)

Гораздо больший интерес представляет другая личная печать Петра I, известная нам по оттискам. Изображение молодого плотника, окруженного корабельными инструментами и орудиями сопровождает надпись: "Азъ бо есмь в чину учимыхъ и учащихъ мя требую". Сообщение об оттиске этой печати было опубликовано в "Русском архиве": красную сургучную печать обнаружили на письме к Федору Юрьевичу Ромодановскому, отправленном Петром I из Амстердама 17 августа 1697 г^*. Соблазнительно было бы связать разработку сюжета ("знамени") этой печати с поездкой Петра I в составе Великого посольства и его работой на верфях. Однако печать появилась раньше, что не делает обстоятельства ее рождения менее значительными. Самое раннее письмо, сохранившее фрагмент печати (фрагмент, позволяющий вполне убедительно идентифицировать печать), было адресовано Андрею Юрьевичу Кревту и отправлено "из обозу" 17 июля 1695 г^**. Несомненно, что как и на первой рассмотренной печати, надпись обращена к личности изображенного, являющегося одновременно и владельцем печати. "Позволить" изобразить царя в образе плотника мог лишь он сам: как мы знаем, Петру I импонировала титулатура "первого мастерового". Описанную печать можно рассматривать в какой-то мере как самостоятельное творчество Петра I в области сфрагистики.

^*(Русский архив. М., 1865, с. 637.)

^**(Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 1, Спб., 1877, с. 40, 522.)

К наиболее интересным памятникам следует отнести печать Петра I 1708 г. (датировка по надписи на крышке футляра). По своей конструкции печать относится к довольно распространенному в первой половине XVIII в. типу трехсторонних печатей. У нее плоская ручка и фиксатор с маскароном в виде мужской головы. На одной стороне печати представлен вензель, на другой - трехмачтовый корабль, а на третьей - колонна, на фоне которой даны перекрещенные ключ и меч: Последняя эмблема хорошо известна по сборнику "Символы и эмблемата" в котором эмблема с изображением стоящего в море столпа, с перекрещенными ключом и мечом снабжена символом "Где правда и вера тут и сила пребудет^*". В другой эмблеме (№ 65) одинокая колонна, увенчанная короной, сопровождается символом "Подперта честию". Подобная колонна с перекрещенными ключом и мечом, но уже на фоне холмов, приведена еще в одном западноевропейском сборнике - "Девизы и эмблемы^**". За прямым сходством эмблем в сборниках (один из которых редактировался самим Петром I) с эмблемой на личной печати скрываются глубокие ассоциативные связи. Элементы этой эмблемы и их сочетание несомненно связываются с именами небесных патронов Петра I: Петром, Павлом и Андреем. На этом, достаточно подробно рассмотренном Г. В. Вилинбаховым^***, вопросе мы останавливаться не будем. Но важно подчеркнуть, что в эмблеме на личной печати изображения покровителей Петра I заменяются их атрибутами. Версия о семантике этой эмблемы представляется тем более справедливой, что почти обязательным правилом и практикой эмблематики была множественность значений эмблемы. Вот что писал, например, Ахилл Бокий, живший в конце XV-середине XVI вв.: "Не возомни, любезный читатель, что сии изображения, зовомые эмблематами, ... сотворены из ничего и значения, которые они предлагают, могут быть так просто поняты; они скорее оболочки, которые скрывают неизменное и вечное знание...^****"

^*(Simbola et emblemata... Amstelaedami, 1705, N 543.)

^**(Feuille D. de. Devises et emblemes... Amsterdam, 1712, p. 40, N 4.)

^***(Вилинбахов Г. В. Отражение идей абсолютизма в символике петровских знамен. В кн.: Культура и искусство России XVIII века. Новые материалы и исследования. Сборник статей. Л., 1981. с. 7-25.)

^****(Цит. по: Морозов А. А. Из истории осмысления некоторых эмблем в эпоху Ренессанса и барокко (пеликан).- В кн.: Миф - фольклор - литература. Л., 1978, с. 39.)

Близки по времени, которым датируется печать, и другие случаи употребления этой эмблемы (в виде ключа и меча на фоне колонны). Так 1 января 1710 г. "его царское величество, также министры и прочие знатные персоны кушали на Васильевском острову у св. князя Меншикова. И в вечеру был фейерверк на площади и зажигали два плана: на первом назначена была звезда с подписанием: "Господи покажи нам пути твоя"; на втором столп, на нем прибиты были ключ и палаш, с подписанием: "Иде же правда, тамо и помощь божия", и потом пущали ракеты^*". Изменения, которые привнесены в девиз эмблемы по сравнению с девизом из книги "Символы и эмблемата", убеждают в том, что эмблема эта все теснее связывается с именем Петра I, ибо формула "С божьей помощью", станет позднее, если уже не стала к 1710 г., личным девизом Петра I. Эта же эмблема включена в декор живописного плафона Орехового кабинета Меншиковского дворца. Н. В. Калязина относит не ранее чем к 1712 г. живопись того слоя, на котором в одном из углов плафона была помещена эмблема со столпом, ключом и мечом, сопровождаемая девизом "Где правда и вера ту и сила прибуде^**". Если эмблема эта принадлежала исключительно Петру I, то ее появление в декоре Меншиковского дворца* вряд ли можно считать достаточно мотивированным.

^*(Походный журнал. 1710. Спб., 1854, с. 1.)

^**(Калязина Н. В. Монументально-декоративная живопись в дворцовом интерьере первой четверти XVIII в. (К проблеме развития стиля барокко в России).- В кн.: Русское искусство барокко. Материалы и исследования. М., 1977, с. 58.)

Среди гербов, утвержденных в качестве полковых в мае 1729 г., встречается герб "Невский", который был оставлен "по старому гербовнику, столб синий, шпага серебряная, эфес золотой, ключ золотой же, поле красное^*". Невский полк упоминается в списке полков 1727 г^**. Сформирован он был в 1706 г. Робертом Вилимовичем Брюсом и носил название "солдатского полка Куликова" (Кулика)^***. Полк нес гарнизонную службу в Петербурге и принимал участие в крупнейших сражениях Северной войны - в бою под Полтавой и во взятии Выборга^****. Наименование "Невский" полк получил во время губернской реформы 1708 г. В соответствии с этой реформой все полки русской армии получили не только названия городов, к которым они были приписаны, но также и соответствующие эмблемы. Г. В. Вилинбахов в своей статье рассмотрел эмблему Санкт-Петербургского полка (в виде пылающего сердца на фоне мантии), ведущую свое происхождение от герба А. Д. Меншикова. "То, что на знамени Петербургского полка нет официального городского герба, понятно,- писал Г. В. Вилинбахов,- в это время его еще не существовало^*****". К точке зрения Г. В. Вилин-бахова на эмблему Санкт-Петербургского полка примкнула и Н. А. Соболева, рассматривающая эту эмблему в качестве герба Петербурга^******.

^*(Лакиер А. Указ. соч., с. 296.)

^**(Лакиер А. Указ. соч., с. 296.)

^***(У А. Б. Лакиера старое название полка, указанное в списке 1727 г.- "Колтовский" (там же).)

^****(Рабинович М. Д. Полки петровской армии. 1698-1725. Краткий справочник.- Труды ГИМ. Вып. 48. М., 1977, с. 58.)

^*****(Вилинбахов Г. В. Эмблема на ротном знамени Санкт-Петербургского полка 1712 года.- СГЭ. Вып. 44. Л., 1979, с. 33.)

^******(Соболева Н. А. 1. Российская городская и областная геральдика XVIII- XIX вв. М., 1981, с. 216; 2. Старинные гербы российских городов. М., 1985, с. 158.)

Тот факт, что к Петербургу был приписан не один полк, заставляет предположить существование и нескольких эмблем, связанных с Петербургом. Если понимать "герб Петербурга" в узком и конкретном смысле, то таковым может являться именно указанная Г. В. Вилинбаховым эмблема. Как нам кажется, не следует категорично считать петербургским (хотя и неофициальным) гербом исключительно эмблему соименного полка^*. Имея в виду эмблему "петербургской" тематики или ориентации, следует включить в эмблематический ряд петербургского цикла и рассматриваемую эмблему Невского полка, в не меньшей степени претендующей на роль эмблемы Петербурга. Это не исключает возможности ее существования в качестве, например, эмблемы Петра I. В своеобразном соревновании двух эмблем, одна из которых представляет "пересказ" герба А. Д. Меншикова, а вторая, вероятно, является эмблемой Петра I, предпочтение все же следует отдать последней. Вряд ли случайна датировка печати, совпадающая с годом проведения губернской реформы. О том, что эмблема с изображением перекрещенных ключа и меча на фоне колонны может рассматриваться в качестве одной из эмблем Петербурга, свидетельствует не только ее появление в декоре дворца губернатора Петербурга, но и помещение этой эмблемы на ряде предметов, происходящих из Александро-Невского монастыря. Об этом же свидетельствует иконографическая близость эмблемы и официально утвержденного герба Петербурга, разработанного Санти: "скипетр желтый, над ним герб государственный, около его два якоря серебряные, поле красное, вверху корона императорская^**". Несомненно, что и семантика и функции рассмотренной эмблемы требуют дальнейшего изучения и какие-либо окончательные выводы делать еще рано. Достаточно вспомнить "Откровение Иоанна Богослова", в котором упоминаются: "острый с обеих сторон меч", исходящий из уст божьих, "ключ Давидов, который отворяет - и нигде не затворит, затворяет - и никто не отворит", а также пророчество: "Побеждающего сделаю столпом в храме Бога моего^***". Так что и подобную трактовку отдельных элементов эмблемы необходимо учитывать, хотя трактовка эта опосредованно уже присутствует в тех же эмблемах из сборника "Символы и емблемата". Сказанное можно дополнить ссылкой на "слово" Гавриила Бужинского: "Ключ дому Давидову на рамо богохранимой державе российской..." (М., 1722)^****. Н. А. Соболева говорит о прямом заимствовании эмблемы Невского полка из сборника "Символы и емблемата^*****". С другой стороны, Г. В. Вилинбахов предполагает, что "для нового прибалтийского города Петербурга была составлена эмблема, соответствующая контексту территориальных эмблем региона^******". На наш взгляд, эмблему -Невского полка и личной печати Петра I ни в коей мере нельзя считать заимствованием, но эта эмблема с чисто иконографической точки зрения не была и "составлена". Речь должна идти о процессе выбора, который в данном случае обусловливался учетом личностных характеристик Петра I и складывавшейся военно-политической ситуации.

^* Вилинбахов Г. В. Основание Петербурга и имперская эмблематика.- Ученые записки Тартуского государственного университета. Вып. 664. Семиотика города и городской культуры. Петербург./Труды по знаковым системам. XVIII. Тарту, 1984, с. 55

^**(Лакиер А. Указ. соч., с. 291.)

^***(Откровения Иоанна Богослова, гл. 1.16; гл. 2.12; гл. 3, 7, 12.)

^****(Библиотека Петра I. Указатель-справочник. Л., 1978, с. 63, № 369.)

^*****(Соболева Н. А. Российская городская и областная геральдика XVIII- XIX в., с. 179.)

^******(Вилинбахов Г. В. Основание Петербурга и имперская эмблематика, с. 55.)

Обратимся теперь к изображению на другой стороне печати 1708 г. - к кораблю. Это один из излюбленных символов в эмблематике Петровского времени. Следует, вероятно, говорить о полисемантизме этой эмблемы на печати. Например, в "Символах и емблематах" изображению корабля сопутствуют девизы: "При конце увидишь токмо самое дело, или конец венчает дело" (№ 103), "Со счастием" (№ 170), "Имеет попечение о обоих" (№ 238), "От всякой непогоды наука бережет" (№ 408), "Всегда счастием" (№ 457), "Все мне служат" (№ 517). Нельзя забывать и о значении эмблемы в христианской символике: корабль олицетворял церковь, в которой (с которой) верующие плывут через море жизни. Корабль на печати, как и вообще в эмблематике Петровского времени, несомненно, символизировал и созданный флот - любимое детище Петра I.

Культура монограммы (третья сторона печати 1708 г.) также ведет свое происхождение от западноевропейских эмблематических сборников. Именно зеркально-симметричные инициалы или инициалы и титул подобными сборниками и рекомендовались.

Следует отметить, что у Петра I было несколько печатей с вензелями. Например, "вензеловая" печать царя была на письме, отправленном Петром I из Воронежа 16 апреля 1701 г^*. и на многих более поздних письмах. Возможно, что в некоторых случаях это та же самая печать, оттиски которой зафиксированы нами на письмах Петра I с апреля 1705 г. по 31 июля 1713 г. В восьмиугольник печати вкомпонован овальный щиток под царской короной. На щитке зеркальный вензель "РА". Перстень с вензелем Петра I хранился в "Галерее Петра I^**". К сожалению, мы не можем сказать, идет ли речь о той же самой печати, оттиски которой нам известны.

^*(Письма и бумаги..., т. 1, с. 445, 853.)

^**(Пекарский Э. К. Указ. соч., с. 16.)

Существовала еще одна, круглая в плане, вензелевая печать Петра I, в которой на этот раз вензель помещен под императорской короной. Этой печатью пользовалась и Екатерина I. В частности, такая печать стоит на ее письме, отправленном 23 июня 1717 г. из Амстердама, на ее письмах из Преображенского от 25 января и 16 февраля 1718 г., на письме с Марциальных вод от 14 февраля 1719 г^*. Оттиск этой же печати есть и на указе Петра I. датированном 31 января 1718 г^**.

^*(Государственный архив Архангельской области (ГААО), ф. 1, oп. 1, д. 1 а, л. 69 об., 81 об., 88 об., 97 об.)

^**(Государственный архив Архангельской области (ГААО), ф. 1, oп. 1, д. 1 а, л. 84 об.)

По сочинению Б. В. Кене нам известна еще одна трехсторонняя печать Петра I^*. На двух ее сторонах был выгравирован вензель Петра I, а на третьей - орел, увенчанный двумя коронами, со всадником на нагрудном щитке. П. И. Белавенец в примечаниях к переводу работы Б. В. Кене делает предположение или об ошибке Б. В. Кене, или о существовании другой подобной печати, ссылаясь при этом на имевшиеся у него образцы оттисков печатей. В Вене П. И. Белавенец нашел датированное маем 1712 г. письмо, запечатанное печатью с изображением двуглавого орла со скипетром и державой в лапах, под двумя коронами и щитком с изображением ездеца. Щит с орлом положен на горностаевую мантию под императорской короной. Вокруг щита с орлом - цепь с подвешенным на ней андреевским крестом. Подобную, но несколько отличную по размерам печать П. И. Белавенец встретил на письме от 16 ноября 1716 г^**. Замечание П. И. Белавенца совершенно справедливо и существование отмеченных им еще двух печатей Петра I с изображением двуглавого орла на фоне мантии подтверждается многими оттисками^***.

^*(Koehne В. de.Op. cit., S. 33.)

^**(ГЭ, Фонд знамен, Архив П. И. Белавенца. № 43. Koehne В. de. Op. cit. Машинопись с замечаниями П. И. Белавенца, с. 69-70.)

^***(ГЭ, Фонд знамен, Архив П. И. Белавенца. № 43. Koehne В. de. Op. cit. Машинопись с замечаниями П. И. Белавенца, с. 69-70. Строго говоря, необходимо доказать, что два типа, отмеченные П. И. Белавенцом, и два типа, известные нам - одно и то же.)

Печать, в которой овальный щиток с орлом на фоне мантии под императорской короной окружен цепью ордена Андрея Первозванного со знаком ордена, отмечена нами на двух недатированных конвертах от писем Петра I^*. Другая печать, сходная с упомянутой П. И. Белавенцем, отличается от первой формой щитка, на котором помещен орел, и тем, что знак ордена Андрея Первозванного подвешен к этому щитку без цепи. Встречается этот тип печати на письмах 1714-1718 гг^**.

^*(ЦГАВМФ СССР, ф. 223, oп. 1, д. 16, л. 30 об.; д. 13, л. 76 об.)

^**(ЦГАВМФ СССР, ф. 223, oп. 1, д. 11, л. 58 об., 63 об., 67 об., 71 об., 75 об.; д. 10, л. 8 об., 10 об; д. 16, л. 31 об., 39 об., 40 об., 42 об., 62 об., д. 13, л. 75 об., 77 об., 84 об., 87 об., 93 об., 105 об., 132 об.)

Помимо печатей с двуглавым орлом на фоне мантии были у Петра I и печати с русским гербом на гладком фоне. На трех из них орел со скипетром и державой (без нагрудного щитка, но, возможно, с андреевским крестом на груди)^* дан под тремя коронами великокняжеского типа в окружении аббревиатуры "ЩВКПАПВР" ("Царь и великий князь Петр Алексеевич повелитель всея России"). Эта печать зафиксирована нами на письме Петра I от 17 октября 1716 г^**. Но оттиски этой печати значительно большего размера, чем у других печатей Петра I и ее, вероятно, следует отнести к другому типу, описанному А. Б. Лакиером как "походные" печати Петра I^***.

^*(Лакиер А. Указ. соч., табл. XVIII, 3.)

^**(ЦГАВМФ СССР, ф. 223, on. 1, д. 16, л. 26 об.)

^***(Лакиер А. Указ. соч., с. 271-273.)

Еще одна печать, близкая к печатям с аббревиатурой, отличается типом короны (царского типа), наличием ездеца на нагрудном щитке и андреевского креста (без цепи) под орлом. Печать зафиксирована на двух указах Петра I за март 1719 г^*.

^*(ГААО, ф. 1, on. 1, д. 1 а, л. 90 об., 92 об.)

Вероятно, в 1711-1712 гг. для Петра I была исполнена еще одна трехсторонняя печать, которая по свидетельству лица, видевшего ее, была подвешена к карманным часам царя. На одной стороне печати был представлен государственный герб под тремя коронами; грудной щиток с изображением ездеца, знак ордена Андрея Первозванного подвешен к щиту без цепи. На другой стороне: "всевидящее око", под ним рука, выходящая из облаков и держащая корону, по краю надпись: "Dat et ansert" (Даю и награждаю"). Символ этот носит несомненный благопожелательный характер. Наибольший интерес представляет третья сторона этой печати. На ней изображен сам Петр I с резцом и киянкой в руках, с короной на голове и мантией на плечах. Петр I высекает из камня статую России, представленную в виде женщины со скипетром и державой в руках, короной на голове, в мантии на плечах. Справа (на оттиске) видна часть триумфальной арки в виде двух колонн, слева - корабль в открытом море; в небе плывут облака и помещено изображение "всевидящего ока" с заключенным внутри именем Иеговы; над всей сценой надпись "Adiuvante". На композицию "Петр I, высекающий статую России", обратил внимание еще К. Я. Тромонин, который в 1839 г. писал: "В нашем веке, богатом механическими изобретениями, возобладавшими над многими отраслями искусств свободного гения, мало произведено художественных образов, которых бы идеи почерпнуты были из отечественной истории и выражали бы собою какую-нибудь великую эпоху. Вместо произведений, мы встречаем безусловные подражания, повторения и все что давно заучено не только современниками, но и предками нашими. Чему приписать этот разительный недостаток обличения идей в форму? Не тому ли, что наши художники, изучая искусство, не изучают истории и не любят старины поучительной и оплодотворяющей гений изобретательности?... Кто из наших художников занялся историею Петра и олицетворил кистию всю обширность творений его гения?... Олицетворение идей есть также отрасль художества, и отрасль важная; ибо только посредством одного олицетворения кисть в состоянии изобразить величественно что-нибудь великое в событиях, составляющих эпоху^*". После столь торжественной оды аллегории (и символу вообще) К. Я. Тромонин продолжал: "[Петр I] оставил и в этом случае образец, в котором мы можем видеть то, чего не найдем в новейших изображениях, относящихся к его жизни. Образец этот в очерке, скопированном с собственной его кабинетной печати...^**" Не менее хвалебную оценку "очерку" печати с изображением "Петра I, высекающего статую России" дал и А. Б. Лакиер: "Образец желаний и надежд Петра Великого, ...мы передаем как образец, которому может последовать кисть, одушевленная мыслию о величии трудов Петра, чтоб изобразить его посреди сферы его деяний^***".

^*(Тромонин К. Я. Указ. соч., с. 74.)

^**(Тромонин К. Я. Указ. соч., с. 76.)

^***(Лакиер А. Указ. соч., с. 273.)

В статье "К истории возникновения и развития сюжета "Петр I, высекающий статую России" нами была рассмотрена и настоящая печать^*, поэтому нет необходимости останавливаться на моментах, связанных с возникновением сюжета и семантикой элементов композиции. Можно отметить, что появление Петра I в новой для него "роли" - роли созидателя, скульптора - логично укладывается в схему, намеченную печатями с изображением Петра I на троне и Петра I - плотника. Изображение России в виде незаконченной статуи несет в себе намек не только на продолжающийся процесс, но указывает и на то, что создаваемая Россия будет прекрасна, ибо хорошо известен финал мифа о Пигмалионе и Галатее, который лег в основу сюжета. Произошел крайне интересный смысловой переход от символа создания идеала любимой женщины к символу создания любимой России. Самый ранний оттиск с этой стороны трехсторонней печати Петра I выявлен на документе, датированном 19 января 1714 г^**., самый поздний - 10 апреля 1720 г^***.

^*(Матвеев В. Ю. Указ. соч., с. 28-30.)

^**(ЦГАВМФ СССР, ф. 223, on. 1. д. 18, л. 746 об.)

^***(ГААО, ф. 1, on. 1, д. 1 а, л. 101 об.)

Известен еще один вариант сюжета "Петр I, высекающий статую России", воплощенный на другой личной печати. Нами зафиксированы оттиски, начиная с мая 1721 г^*. Можно отметить ряд второстепенных изменений, внесенных во вторую печать: "всевидящее око" очерчено окружностью, вместо одной арки (на первой печати) - три, на мантии у Петра I выгравировано изображение двуглавого орла и т. д.

^*(ЦГАВМФ СССР, ф. 223, on. 1, д. 25, л. 83 об.; д. 13, л. 168 об.)

Сюжет "Петр I, высекающий статую России", появившийся на личной печати Петра I, получает достаточно широкое распространение и неоднократно встречается на памятниках Петровского времени. Этому, в первую очередь, способствовало осознание особой функции сюжета, восприятие его в качестве личной эмблемы Петра I, на что прямо указывает Феофан Прокопович. В своей речи "Слово на похвалу..." он писал: "Россия вся есть статуя твоя, изрядным майстерством от тебя переделанная, что и в твоей емблеме неложно изобразуется^*". Этот сюжет (эмблему) Б. К. Растрелли вводит в проект Триумфального столпа и помещает на нагрудном щитке доспеха исполненного в 1723 г. бронзового бюста Петра I. Для церемонии погребения Петра I эти же эмблемы были вытканы на попоне, возлагавшейся на лошадь, которая во время церемониального шествия сопровождала "знамя белое, на котором написана была эмблема императорская: резец (т. е. скульптор.- В. М.), делающий статую^**".

^*(Прокопович Феофан. Сочинения. М.-Л., 1961, с. 44.)

^**(Прокопович Феофан. Краткая повесть о смерти Петра Великого, императора и самодержца всероссийского. Спб., 1831, с. 29-30.)

Если подвести краткие итоги обзору личных печатей Петра I, то необходимо отметить следующее. В настоящее время нами выявлено, возможно, более десяти личных печатей Петра I, причем число типов оттисков, которые можно было бы ожидать на документах, учитывая, что три печати были трехсторонними, простирается уже до двадцати. Однако даже в этом вопросе нет полной ясности, ибо часть оттисков, отмеченная, например, в литературе, вполне возможно, представляет не новую печать, а печать не идентифицированную с известным оттиском. В первую очередь, необходимо продолжить фиксацию и учет сохранившихся оттисков на архивных документах Петровского времени; узкая источниковая база настоящей работы позволяет только сформулировать некоторые предварительные выводы. Привлечение новых архивных материалов позволит уточнить временные границы бытования определенных личных печатей Петра I. Лишь тогда можно будет прийти к более обоснованным выводам, например, по поводу употребления того или иного типа личных печатей, о преемственности и изменениях в их символике и т. п.

Но уже сейчас можно отметить, что семантически эмблематика личных печатей Петра I распадается на несколько групп. Самую многочисленную составляют печати с изображениями двуглавого орла. Этих печатей с государственным гербом можно насчитать пять, а, возможно, и восемь. По сохранившимся и выявленным оттискам печати этого типа использовались до 1719 г., но, вполне вероятно, что на протяжении всего периода правления Петра I. Можно говорить о том, что в личных печатях Петра I представлена узаконенная общегосударственная эмблема. При этом необходимо сделать несколько оговорок. Еще с XVI в. понятия государства и князя (царя) и государственного герба и изображения на княжеской (царской) печати едва ли не совпадали юридически. Известно сопоставление герба с царем в "Орле российском" Симеона Полоцкого. При Алексее Михайловиче было сделано еще одно описание, в котором указывалось, что "Орел двоеглавый есть герб державный великого государя, царя и великого князя... всея Великие и Малые и Белые России самодержца, его царского величества Российского царства...^*". На трех из упомянутых печатей двуглавый орел окружен аббревиатурой "Царь и великий князь Петр Алексеевич повелитель всея России". Этот факт также может служить доказательством использования общегосударственной эмблемы и в качестве личного герба Петра I. Об этом же свидетельствует и замещение в некоторых случаях нагрудного щитка с ездецом андреевским крестом. Этот личностный характер замещения уже отмечался Г. В. Вилинбаховым^**. Герб на личных печатях Петра I оформляется в соответствии с правилами геральдики. На двух его личных печатях двуглавый орел помещается на овальном и вырезанном щитах на фоне мантии под императорской короной. Существенных различий в символике этих печатей нет. В одном случае знак ордена подвешен к щиту на цепи ордена, в другом - без цепи. О том, что эти эмблемы можно характеризовать как личный герб Петра I, косвенно свидетельствуют изображения на одновременных печатях А. Д. Меншикова и Ф. М. Апраксина, в которых также представлены личные гербы, окруженные цепью ордена Андрея Первозванного.

^*(Каменцева Е. И., Устюгов Н. В. Русская сфрагистика и геральдика. М., 1974, с. 125-126.)

^**(Вилинбахов Г. В. Отражение идей абсолютизма в символике петровских знамен.- В кн.: Культура и искусство России XVIII века, с. 17.)

Во вторую группу можно выделить вензелевые печати Петра I. Одна из вензелевых печатей также оформлена в полном соответствии с правилами геральдики как гербовое изображение. Анаграмму можно рассматривать как один из возможных символов владельца печати. Широкое использование Петром I этой печати и иконографические признаки позволяют рассматривать ее как своеобразный легко читаемый герб. Уже эти две группы (печати с двуглавым орлом и вензелевые) лишний раз подтверждают тот факт, что титул императора, а точнее, его атрибут - императорская корона, употребляется Петром I в личном гербе задолго до юридического оформления титула в 1721 г.

К своеобразным анаграммическим эмблемам можно отнести и эмблему с изображением ключа и меча на фоне колонны. Во всех этих случаях сама личность владельца печати должна была расшифровываться с использованием законов эмблематики.

В другую группу выстраиваются печати, на которых ее владелец представлен непосредственно: печать с изображением Петра I на троне, в виде плотника и две печати с изображением Петра I в виде скульптора. Все эти сюжеты могут быть отнесены к изображениям аллегорического характера.

Можно отметить использование в личных печатях Петра I религиозной символики, в частности, изображения корабля, благословляющей руки, "всевидящего ока" и самого девиза Петра I "С божьей помощью".

Источником при создании новых эмблем стали западноевропейские эмблематические сборники. Примером этому служит печать 1708 г. Активное участие в составлении эмблем для личных печатей принимал, вероятно, сам Петр I. Наиболее ярким эмблематическим памятником среди личных печатей Петра I, несомненно, следует признать печать, представляющую Петра I в образе скульптора, созидающего статую России (а по сути дела не статую, а "живую" Россию, "по имени Петра" каменную). Эмблема эта интересна не только тем, что она документально зафиксирована как личная эмблема Петра I, но и тем, что она стала достойным символом всей Петровской эпохи.

Нельзя говорить о символике печатей в отрыве от анализа фактов использования того или иного типа печати на документах. Все рассматриваемые личные печати Петра I были прикладными. В качестве материала использовались воско-мастичные композиции, но чаще всего сургуч. Причем сургуч двух цветов: красный и черный. О символике цвета можно сказать, что красные печати еще в XVI в. ставились на "приказных" письмах. Но, к сожалению, несмотря на то, что нами фиксировался цвет печатей, сделать какие-либо определенные выводы для подобного разделения по материалам переписки Петра I пока не представляется возможным. Виной тому сам Петр I, заменявший в своем лице целые государственные институты. Его частные письма носили характер указов или обязательных распоряжений. Среди них известны и указы, запечатанные черной печатью. Возможно, что красная печать была предпочтительной, когда корреспондентом Петра I был человек им лично уважаемый. Можно отметить, что некоторые печати известны по оттискам только одного цвета. В целом надо признать, что пока закономерности в использовании красных и черных печатей, тех или иных матриц найти не удается. Вряд ли до набора большого статистического материала следует делать предварительные выводы. Одними печатями Петр I пользовался чаще, другими реже. Некоторые известны лишь в очень узком временном промежутке и как бы сменяют друг друга, другие - охватывают значительные периоды.

В заключение следует отметить, что личные печати Петра I как геральдические памятники требуют дальнейшего изучения. Автор будет считать свою задачу выполненной, если ему удалось привлечь внимание исследователей к этой группе исторических источников. Естественно, не следует останавливаться на, хотя и чрезвычайно важных, узловых для многих геральдических проблем, печатях Петра I, - не менее пристального внимания заслуживают все личные печати. Но если хранящиеся в музейных коллекциях печати (матрицы) могут ждать своего часа, то оттиски печатей на датированных, подписанных владельцами печатей документах, к сожалению, из-за хрупкости материала все быстрее крошатся и постепенно исчезают даже при самых благоприятных условиях хранения. Как нам кажется, назрела необходимость составления корпуса подобных печатей. Работа эта может быть начата сотрудниками архивов, их опыт и знание хранящегося в фондах материала позволяют приступить к составлению картотечных каталогов, указателей и т. п. этих геральдических памятников, подлежащих столь же обязательной фиксации и учету как сам документ, который они сопровождают.