Деятельность государственных учреждений и частных лиц по созданию территориальных гербов

Вопрос о статусе городов, как явствует из материалов фонда Департамента герольдии, привлекал внимание правительства в меньшей степени, чем положение дворянства, следствием чего явилась неопределенность, незаконченность действий в отношении городского герботворчества.

Как известно, указ Павла I от 5 августа 1800 г., последовавший вслед за распоряжением о составлении «Общего дворянских родов гербовника», предписывал составить в Герольдии «Общий гербовник городов Российской империи»^*. Цель в данном случае была, вероятно, той же, что и при составлении гербовника дворянских родов: уничтожить даже мысль о самостоятельности города, которую последнему давали жалованная грамота и герб как символ этой самостоятельности. Только по воле монарха город должен был иметь те или иные привилегии. Знаменовала это положение выдача копии городского герба вместо жалованной грамоты с подлинником герба. Подлинники городских гербов согласно указу должны были храниться в Герольдии.

^*(ПСЗ-1, т. XXVI, № 19504.)

Не успела еще Герольдия переключиться на новый вид работы — рассылку по городам копий гербов вместо заготовленных ранее жалованных грамот^*, как последовал манифест нового царя о восстановлении Городового положения и Жалованной грамоты городам^**. В манифесте подчеркивалось, что, восстанавливая Городовое положение и Жалованную грамоту городам, утверждая и узаконивая их, он отменяет все другие постановления, идущие вразрез с этим законодательством.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 57, д. 65, л. 35-39.)

^**(ПСЗ-1, т. XXVI, № 19811.)

В опубликованном 3 июня 1801 г. докладе Сената разъяснялось, о каких восстанавливаемых статьях Городового положения идет речь^*. Пункт 7 доклада содержал, в частности, факты, свидетельствующие об ущемлении в предшествующее царствование формальных прав, предоставляемых городу Городовым положением 1785 г., таких, как право отличительного знака города — герба, печати. Герольдии предписывалось, чтобы она прекратила рассылку по городам копий гербов, «производила заготовление и выдачу городам грамот по точной силе вышеизображенных 1785 и 1786 гг. указов». Вместе с тем как свидетельство продолжения политики укрепления идеи самодержавной власти, идеи единоначалия, централизации управления государством появилось указание «не останавливать... и сочинение из всех гербов общего городского гербовника для хранения оного при Сенате».

^*(ПСЗ-1, т. XXVI, № 19901.)

Однако в силу ли общей политики в отношении городского устройства и управления, проводимой правительством в первой половине XIX в., в результате которой, по мнению исследователей правового состояния русского города^*, екатерининское Городовое положение вплоть до 1846 г. не изменялось, в силу ли иных обстоятельств, но остается несомненным тот факт, что до 40-х годов XIX в. составлением городского гербовника ни Герольдия, ни какое-либо другое учреждение не занимались. Это становится особенно заметным на фоне регулярного появления и чуть ли не ежегодного утверждения отдельных частей дворянского гербовника.

^*(Муллов П. Историческое обозрение правительственных мер по устройству городского общественного управления. СПб., 1864, с. 111; Дитятин И. И. Статьи по истории русского права, с. 242.)

Герольдмейстер Д. Н. Замятнин 5 октября 1843 г. писал в рапорте на имя министра юстиции В. Н. Панина, что Герольдия к составлению «Общего гербовника городов Российской империи» не приступала^*. Из этого же рапорта становится известно, что в Герольдии не имеется даже рисунков городских гербов: хотя «подлинные высочайше утвержденные гербы городов должны храниться в Герольдии, но таковые, однакоже, хранятся не в оной, но в сенатском архиве, переплетенные вместе с прочими высочайшими указами». Замятнин подчеркивал, что хранение гербов в сенатском архиве противозаконно, неудобно, «ибо гербы те должны всегда находиться под рукою как для беспрестанных справок, так и для соображений при рассматривании сочиняемых новых гербов городам»^**.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 117, л. 14.)

^**(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 117, л. 16 об.)

За несколько лет до этого, в 1839—1840 гг., Герольдия предприняла попытку собрать воедино городские гербы, вернее точные копии употребляемых городских гербов, чтобы в случае обращения к ней за справками присутственных мест она могла дать удовлетворительный ответ. Герольдия сделала повсеместное распоряжение дворянским депутатским собраниям, а в тех губерниях, где их не было, — губернским, областным и войсковым правлениям о доставлении в Герольдию копий со всех гербов как губернских, так и уездных городов, копий вместе с описаниями^*. Сведения она получила не из всех губерний. К тому же некоторые города, как выяснилось, вообще гербов не имели. Герольдия попыталась провести учет всех существовавших городских гербов, все доставленные с мест сведения сверила с указами о гербах, опубликованными в «Полном собрании законов», составила подробный реестр всех городов империи с обозначением тех городов, которые не имеют гербов. Однако, судя по сохранившимся документам, Герольдия не жаждала браться за работу по городскому герботворчеству. Она, например, требовала от губернского начальства, чтобы в тех случаях, когда города никаких гербов не имели, рисунки гербов доставить в Герольдию, сочинив их на месте «на основании исторических о каждом городе воспоминаний и других каких-либо местных сведений»^**. Герольдмейстер Замятнин в рапорте министру юстиции высказывал свое мнение относительно нецелесообразности составления в Герольдии «Общего гербовника городов Российской империи» в связи с тем, что рисунки утвержденных правительством гербов городов литографируются и будут приложены к «Полному собранию законов».

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 116, л. 1—3.)

^**(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 117, л. 15.)

Несмотря на то что министр юстиции дал указание Герольдии приступить к созданию городского гербовника, так как эта «обязанность не выведена из круга прямых ее занятий», активных действий в этом направлении со стороны Герольдии вплоть до 50-х годов не наблюдалось. Герольдмейстер ссылался на трудности, связанные с извлечением рисунков гербов из сенатского архива, считая, что означенная работа относится к прямым обязанностям чиновников сенатского архива: объяснял невозможность длительной работы по копированию гербов художниками Герольдии из-за недостаточности средств; наконец, договаривался с министром юстиции о том, чтобы составление гербовника производилось под руководством и наблюдением академика Ф. Г. Солнцева. Между тем министр юстиции в 1851 г. констатировал, что (теперь уже департамент) Герольдия к составлению городского гербовника не приступала, а руководство Герольдии в своем ответе на запрос по этому поводу все еще ставило под сомнение целесообразность его создания^*.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 117, л. 40, 40 об., 44 об.)

Некоторая активность по поводу городского герботворчества наблюдалась в Департаменте герольдии в 1849 г. Как известно, указы о пожаловании городу герба с его описанием опубликовывались в «Полном собрании законов». Отдельной книжкой (приложение к «Полному собранию законов») рисунки гербов появились в 1843 г. Видимо, в процессе подготовки и пересмотра материалов, составляющих последующие тома издания, а также проверки правильности уже внесенных в «Полное собрание законов» описаний городских гербов и соответствия их состоявшимся утверждениям было отмечено, что некоторые города не имеют гербов. 2-е отделение Собственной е. и. в. канцелярии переслало в Департамент герольдии список городов, запрашивая сведения об их гербах^*. Герольдия составила невразумительный ответ, из которого нельзя было понять: то ли гербов этим городам не было дано, то ли они не были утверждены установленным порядком. По указанию царя недостающие гербы необходимо было сочинить в Департаменте герольдии, причем особо отмечалось, что «если который-либо город, как, например, Астрахань и Газенпот, употребляют уже герб, усвоенный ему обычаем или начальством в старое время, то не сочинять для него нового герба, но подносить к высочайшему утверждению употребляемый им герб»^**.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 119, л. 1—3.)

^**(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 119, л. 1 об.)

Почти двухлетняя переписка Департамента герольдии с губернским начальством этих городов и непосредственно с городами, целью которой было вытребовать во что бы то ни стало рисунки городских гербов с мест, показывает явную неспособность Департамента герольдии к каким-либо самостоятельным действиям в указанном плане. Если с мест писали об отсутствии в городе герба, то Департамент герольдии не спешил выполнить возложенную на него обязанность — обеспечить город гербом, всячески заставляя местные власти представить ему готовый проект.

В конце концов Сенат приказал все материалы этого дела отослать в ведомство министра внутренних дел, «чтобы он, рассмотрев обстоятельства оного, сделал распоряжение о составлении проектов гербов всем городам... которые не имеют еще утвержденных гербов, и представил оные в Сенат...»^*. В начале 1853 г. министр внутренних дел рапортом сообщил Сенату о выполнении порученного задания^**, представив проекты рисунков гербов вместе с их описанием. Гербы ряда городов из вышеупомянутого списка еще ранее были представлены на утверждение; например, проект герба города Семипалатинска утвержден 23 ноября 1851 г., гербы городов Балты, Лепеля, Чигирина, Канева, Таращи и др. — в 1852 г.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 119, л. 176—176 об.)

^**(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 119, л. 177—180.)

Приведенные факты, а также отсутствие в архиве Герольдии материалов, относящихся к городскому герботворчеству в первой половине XIX в., свидетельствуют, что составление городских гербов, утверждение которых, судя по сведениям «Полного собрания законов», не прерывалось в течение этого времени, входило в компетенцию какого-то другого учреждения, во всяком случае оно по неизвестным причинам миновало Герольдию.

Этим учреждением было Министерство внутренних дел. Несмотря на опубликование в 1804 г. предписания герольдмейстеру подавать на утверждение царю жалованные грамоты городам прежним порядком^*, в законодательных документах, касающихся городских гербов, герольдмейстер не фигурирует. Обычно министр внутренних дел представлял Сенату уже утвержденный царем проект того или иного городского герба, который препровождался в Сенат «для надлежащего исполнения», а именно для рассылки сообщения об утверждении городского герба с подробным описанием последнего во все подведомственные Сенату присутственные места.

^*(ПСЗ-1, т. XXV, № 21122.)

Министерство внутренних дел, по-видимому, использовало проекты гербов, присланные с мест. Так, рисунок утвержденного 15 апреля 1808 г. герба города Таганрога был представлен таганрогским градоначальником^*, гербы городов Екатеринославской губернии, утвержденные 2 августа 1811 г., составлялись екатеринославским губернским начальством^**. Кстати, в число гербов, представленных на утверждение от Екатеринославской губернии, был включен и новый проект таганрогского герба, хотя этот герб был утвержден в 1808 г. Вместе со всеми гербами Екатеринославской губернии в 1811 г. был утвержден и новый вариант герба города Таганрога. По этому поводу таганрогский градоначальник обращался в Комитет министров, по указанию которого Сенат занимался разбором обстоятельств дела, окончившегося присвоением Таганрогу герба, утвержденного в 1808 г.^*** Гербы Бессарабской области и ее цынутов (уездов) были утверждены 2 апреля 1826 г. согласно рисункам, представленным в Министерство внутренних дел полномочным наместником Бессарабской области^****. Данные гербы, как выясняется из последующей переписки Бессарабского областного правления и Сената, составлены в ведомстве областного землемера, там же им дано соответствующее толкование, объяснены эмблемы^*****.

^*(ПСЗ-1, т. XXXIV, № 26864.)

^**(ПСЗ-1, т. XXXIV, № 26864.)

^***(ПСЗ-1, т. XXXIV, № 26864.)

^****(ПСЗ-2, т. I, № 232.)

^*****(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 119, л. 73—75.)

Нередко местное начальство по собственной инициативе выступало с проектами составленных на местах гербов. Так, генерал А. П. Ермолов в 1819 г. представил проект общего герба Грузии, ссылаясь на необходимость помещать последний на печатях дворянского депутатского собрания. Он сообщил также о своем намерении составить гербы уездных городов всего края, находящегося под его управлением, как только последует правительственный указ о преобразовании местного управления^*. Новгородский, тверской и ярославский генерал-губернатор принц Г. Гольштейн-Ольденбургский представил проект герба города Череповца непосредственно на подпись императору, Сенату оставалось лишь констатировать факт утверждения герба, приняв к сведению рапорт генерал-губернатора^**.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 117, л. 49—51.)

^**(ПСЗ-1, т. XXXI, № 24572.)

Упорядочение процесса представления гербов на утверждение верховной власти повлекло за собой и принятие некоторых мер по урегулированию их составления. Именной указ о порядке производства дел по Министерству внутренних дел, объявленный 3 мая 1829 г.^*, определил, что дела, касающиеся гербов городов, губерний и областей, сосредоточиваются в Департаменте полиции исполнительной министерства. Они подносятся на высочайшее утверждение через Комитет министров.

^*(ПСЗ-2, т. IV, № 2857.)

Узаконение ответственности за городское герботворчество заставило Министерство внутренних дел предпринять ряд мер по сосредоточению у себя проектов городских гербов. За подписью министра внутренних дел во все губернии и области гражданским и военным губернаторам был разослан циркуляр от 12 ноября 1836 г. с требованием уведомить, все ли города данной губернии имеют гербы, «и если не все, то, составив проекты гербов, доставить» их в министерство для представления к утверждению^*. В делах Департамента герольдии сохранились, правда незначительные и отрывочные, сведения о выполнении распоряжения министра внутренних дел. В рапорте Томского губернского правления говорится, что в городе Семипалатинске «герба, усвоенного обычаем... не имеется» (вспомним, что герб Семипалатинска составил еще Щербатов; этот герб зафиксирован в знаменном гербовнике М. М. Щербатова). Однако, выполняя предписание управляющего Семипалатинским округом, «члены Ратуши по совещании с почетнейшими купцами и мещанами» составили проект герба своего города: гербовый щит состоял из двух частей; в одной изображался верблюд «с навьюченными на нем тюками в знак торговли на караванах с соседними азиатами», а в другой — соха «со всем прибором в знак хлебопашества населения, в результате которого разведена там китайская многоплодная пшеница и английская ярица»^**. Проект герба, присланный из Семипалатинска, в учреждении, которому было поручено составить недостающие гербы, был изменен; однако в утвержденном 23 ноября 1851 г. городском гербе сохранился в качестве центральной фигуры навьюченный верблюд^***.

^*(ЦГИА Р, ф. 1290, оп. 1, д. 103, л. 1—5.)

^**(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 119, л. 81 об.)

^***(ПСЗ-2, т. XXVI, № 25767.)

Енисейский губернатор в ответ на циркуляр сообщал, что в его губернии составление рисунков гербов было поручено Строительной комиссии, но она не выполнила задания, и работа «поручена одному из учителей здешнего уездного училища, обучавшему рисованию. Проекты гербов... составлены им под моим руководством и по отличительным свойствам каждого из округов...»^*. Интересно отметить, что в числе проектов находился и герб города Красноярска, описание которого составлено следующим образом: «в голубом щите представленный венок и сноп из колосьев означают плодоносную почву земли; далее видно песчано-глинистое возвышение (яр) с обрывами красного цвета (Красноярск), облегающее Красноярск на большое пространство, по левой стороне реки Енисея». Между тем герб города Красноярска в составе Томской губернии был узаконен правительственным указом еще в 1804 г.^**, в гербе была изображена красная гора. В 1824 г. после создания за год до этого Енисейской губернии^*** «для надлежащего исполнения» был отослан еще один вариант красноярского герба (Красноярск был сделан губернским городом Енисейской губернии): в щите, разделенном горизонтально надвое, в верхнем зеленом поле белая лошадь, в нижнем серебряном поле с левой стороны красная гора^****. Наконец, в 1851 г. был утвержден еще один герб Красноярска: в красном поле золотой, стоящий на задних лапах лев, который несет в передних лапах серп и лопату. Щит увенчан золотой императорской короной^*****.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 119, л. 86 об. — 87.)

^**(ПСЗ-1, т. XXV, № 21219.)

^***(ПСЗ-1, т. XXXVII, № 29336.)

^****(ПСЗ-1, т. XXXIX, № 30036.)

^*****(ПСЗ-2, т. XXVI, № 25767.)

Астраханскою губернское правление в ответ на запрос Министерства внутренних дел представило описание известной астраханской эмблемы, объяснив, что это герб, «усвоенный начальством с давнего времени, вероятно, с покорения Астраханского царства под скипетр Российской державы». Были приложены также проекты гербов городов Красного Яра, Черного Яра, Енотаевска, «составленные учителем здешней гимназии Шамшевым»^*. На новый запрос центральных учреждений в 1849 г. Астраханское губернское правление ответило, что, выполняя предписание, оно приказало губернскому землемеру, «соображаясь с описанием проектированных гербов для городов Красного Яра, Енотаевска, Черного Яра, составить оным новые проекты с соблюдением всех правил геральдики...»^**. В губернской чертежной под наблюдением губернского землемера еще раз были сконструированы проекты гербов тех же городов, причем за сходство их с рисунками, составленными ранее, ручаться никто не мог.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 119, л. 91-92.)

^**(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 119, л. 97—98.)

Проекты гербов своего города составляли не только землемеры, но и более высокопоставленные должностные лица. Так, витебский губернский предводитель дворянства составил проект герба уездного города Лепеля и, представив его витебскому генерал-губернатору, просил ходатайствовать об утверждении^*. Владимирский губернатор спроектировал герб города Иваново-Вознесенска, и исполненный владимирским губернским архитектором Афанасьевым рисунок герба был представлен герольдмейстеру с просьбой об утверждении^**. Свои рекомендации по составлению гербов городов Николаевска и Новоузенска прислал в Департамент герольдии самарский губернатор^***, а Луганская городская дума не нашла ничего лучшего, как утвердить проект городского герба, который сочинил коллежский асессор Першин. Герольдмейстер наложил следующую резолюцию на рисунок герба Луганска, присланный в Департамент герольдии: «Сенат не уполномачивал составлять проект герба, и думе не предлежало утверждать этот проект»^****.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 119, л. 144 об.)

^**(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 126, л. 12.)

^***(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 126, л. 32.)

^****(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 126, л. 43.)

Иногда губернское начальство от запросов сверху вставало в тупик, ибо не могло представить сведений об утвержденных гербах городов их губернии, а также каких-либо данных, которые могли бы быть положены в основу требуемых от них проектов. Курское дворянское депутатское собрание сообщало, что имеет копии с гербов городов Белгорода и Путивля, заимствованные из курской чертежной, которые неизвестно как туда попали. Курский же губернатор в отношении городов Рыльска и Белгорода доносил в конце XIX в. (эмблемы Белгорода и Рыльска, как известно, появились в первой трети XV в.), что официально гербы этих городов не существуют, но Рыльская городская управа употребляет печать с гербом: сверху — курский, внизу — изображение кабаньей головы, щит увенчан короной^*.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 126, л. 8а, 8б.)

Полтавский гражданский губернатор, которому Министерство внутренних дел неоднократно напоминало о необходимости составления гербов городов Константинограда и Кобеляки, в свое оправдание писал, что в этих городах не отыскивается каких-либо фактов и дел, достойных внимания, которые бы могли лечь в основу гербов^*.

^*(ЦГИА Р, ф. 1290, д. 105.)

Приведем и примеры массового территориального герботворчества, осуществляемого местными властями. Так, 20 проектов гербов Грузино-Имеретинской губернии, Каспийской области и их уездов представил на рассмотрение в Сенат министр внутренних дел, после того как они были «начертаны по проектам совета Главного управления Закавказским краем»^*. Гербы всех городов Енисейской губернии составило Енисейское губернское правление^**, гербы городов Семиреченской области — местные городские управления^***.

^*(8 ПСЗ-2, т. XV, № 17061.)

^**(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 116, л. 9 об. — 10.)

^***(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 57, д. 562.)

В Министерстве внутренних дел, которое, как уже отмечалось, несло ответственность за представление к утверждению территориальных гербов, непосредственным исполнителем, собирателем и хранителем проектов гербов являлось Статистическое отделение^*, затем, как видно из переписки Герольдии о городских гербах, наиболее полные их списки хранились в Центральном статистическом комитете, откуда Департамент герольдии получал во второй половине XIX в. рекомендации по их составлению и учету. Именно в Статистическое отделение Министерства внутренних дел, а не в Герольдию обращаются за справками различные ведомства^**, если речь идет о получении изображения губернских или городских гербов, в Статистическом отделении заготовляются рисунки по проектам, присылаемым с мест^***. Однако какая-то часть городских гербов (неизвестно, копии или, наоборот, подлинники) хранилась и в Герольдии: в 1851 г. товарищ герольдмейстера сообщал министру юстиции, что с 1841 г. 87 утвержденных гербов находятся на хранении в канцелярии Департамента герольдии^****; в том же году утвержден герб города Самары, проект которого составлен в Департаменте герольдии^*****; в архиве Герольдии хранились гербы городов Орловской губернии^******.

^*(ЦГИА Р, ф. 1290, оп. 1, д. 103, л. 6.)

^**(ЦГИА Р, ф. 1290, оп. 1, д. 103, л. 9; д. 105, л. 11.)

^***(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 119, л. 161.)

^****(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 117, л. 44.)

^*****(ПСЗ-2, т. XXVI, № 25426.)

^******(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 116, л. 6.)

Таким образом, к середине XIX в. городское герботворчество было лишено единого центра, распыленность проектов рисунков гербов не давала возможности наладить их учет и контроль за производством, поэтому Герольдия зачастую ощущала свою полную некомпетентность в этом вопросе. В результате происходили казусы при утверждении городских гербов: некоторые города, как показано выше, получали по нескольку гербов (Таганрог, Красноярск, Кострома)^*, часть городов, эмблемы которых принадлежали к числу «старых» и использовались на городских печатях, почему-то не имели официально утвержденных гербов (Самара, Белгород, Путивль, Рыльск, Царицын). Случалось, что проекты гербов одних и тех же городов составлялись в двух «конкурирующих» организациях — в Департаменте герольдии и Министерстве внутренних дел^**.

^*(В указе, утверждающем гербы городов Костромского наместничества 29 мая 1779 г. (ПСЗ-1, т. XX, № 14884), отмечается, что Кострома уже имеет герб. В 1767 г. Екатерина II пожаловала герб этому городу: плывущая по реке галера под императорским штандартом. Причем официальные документы сообщали, что прежде Кострома не имела герба. Между тем по личному распоряжению Павла I Костроме предписывалось иметь какой-то «старый» герб (ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 57, д. 65, л. 9 об., 12). Он представлял собой щит, разделенный на четыре поля: в первом, червленом, изображался так называемый уширенный крест, второе и третье, золотые, пустые, в четвертом, зеленом, полумесяц (Постникова-Лосева М. М. Русское ювелирное искусство. М., 1974, с. 243). Именным указом от 28 ноября 1834 г. (ПСЗ-2, т. IX, № 7586) Костромской губернии было повелено принять этот герб. Однако в 1878 г. в числе 46 губернских и областных гербов костромской герб снова принял вид того, который пожаловала городу в 1767 г. Екатерина II (ПСЗ-2, т. L, № 58684). Правда, отдельные детали изменены (в рисунке XV в. корабль идет кормой вперед). Новую форму гербу придали в Гербовом отделении, где под руководством Кёне проводились «усовершенствования» гербов (ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 121, л. 35).)

^**(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15. д. 123, л. 1—2.)

Выше уже отмечалось, что Николай I неоднократно выражал недовольство качеством составляемых гербов, замечая, что последние составляются «не по правилам геральдики». В 1851 г. царь дал указание «принять на будущее время за правило на гербах губерний, областей и губернских городов, кои впредь будут представляемы на высочайшее утверждение, изображать всегда императорскую корону; на гербах же городов уездных ставить ныне употребляемую подобными городами городскую корону. По усмотрению министра внутренних дел императорскую корону употреблять только тем уездным городам, кои отличаются от прочих обширностью населения и вообще своею значительностью в административном, торговом и историческом отношениях»^*. Исполнение воли царя возлагалось на Департамент герольдии. Думается, что этот факт послужил еще одним толчком к усовершенствованию официального герботворчества, способствовал его обособлению в специальное Гербовое отделение при канцелярии Департамента герольдии.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15. д. 120, л, 1—1 об.)

Одним из существенных препятствий для исполнения рисунков гербов в Герольдии являлось отсутствие в ней квалифицированных живописцев. В ведомстве, ответственном за составление дворянского гербовника, неоднократно дебатировался вопрос о том, можно ли поручать эту работу живописцам Герольдии. В 1846 г. вакантные должности художников в Герольдии не были заполнены^*. В конце концов, Комитет министров принял решение в известной степени вопреки существующему закону: на вакантные должности живописцев в Департамент герольдии были приняты иностранцы, не имеющие права в обычном порядке вступать в гражданскую службу^**. По отношению к ним была в виде исключения применена статья закона, по которой иностранные и русские подданные — художники и вообще сведущие в горнозаводском деле люди, по общим правилам не имеющие права вступить в государственную службу, принимались, однако, в горную службу. Объясняя это отступление от закона, правительственное постановление отмечало, что принималось во внимание, «с одной стороны, крайнее затруднение в отыскании опытных по этой части художников, а с другой, что от некомплекта художников, положенных по штату Департамента герольдии, остановилось изготовление значительного числа дипломов» и гербов.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15. д. 347, л. 1—5.)

^**(ПСЗ-2, т. XX, № 22629.)

На вакантные должности живописцев были зачислены ганноверский подданный живописец А. Беземан и финляндский уроженец живописец О. Альтдорф. Представленные Беземаном и Альтдорфом образцы дипломных рисунков были признаны «совершенно удовлетворительными». Кроме того, подчеркивалось, что эти художники, отличаясь от других изяществом в живописи, имели перед остальными следующее преимущество: «занимаясь неоднократно отделкою гербов под руководством ученого геральдика Кёне, приобрели навык, необходимый для сего рода живописи». Из материалов, хранящихся в фонде Департамента герольдии, известна печальная судьба этих художников^*. Они трудились над изготовлением рисунков городских и дворянских гербов и дипломов, однако вместо обещанных 400 руб. в год им платили 280 руб. По этому поводу художники подавали администрации многочисленные ежегодные рапорты, остававшиеся без положительного решения. В деле содержится слезное прошение вдовы Альтдорфа о помощи, так как после смерти мужа она осталась без средств к существованию. Департамент герольдии выделил ей на похороны мужа 25 руб. В 1867 г. старший художник Беземан в докладной записке, прося о назначении пенсии, сообщал, что проработал в Герольдии более 20 лет, потерял зрение и здоровье и не имеет никаких средств к существованию и сил для работы. Известна еще одна фамилия живописца Гербового отделения Департамента герольдии, который долгие годы трудился над рисованием городских гербов, — это Фадеев, назначенный на место умершего Альтдорфа. Работая в должности губернского секретаря, Фадеев выдержал в 1857 г. конкурс на место живописца Департамента герольдии. К 1861 г. художник Фадеев получал уже 600 руб. в год^**. Кёне, управляющий Гербовым отделением, писал о Фадееве, что трудно найти в Европе другого художника, знающего и имеющего такой хороший геральдический вкус и исполняющего так художественно заказанные ему рисунки гербов^***. Таковы были художественные силы, с которыми Кёне начинал свою деятельность в Гербовом отделении.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, oп. 15, Д. 6.)

^**(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 54, д. 945.)

^***(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 54, д. 938, л. 22.)

Министр императорского двора Адлерберг, по протекции которого Кёне занял в 1857 г. должность «ученого геральдика», еще в июне 1856 г. объявил последнему волю царя и возложил на него «пересмотр всех губернских и прочих местных гербов Российской империи, с тем чтобы... представить проектные рисунки тем из сих гербов, кои по неправильности их составления требуют исправления или изменения»^*. Менее чем через год Кёне доносил Адлербергу, что уже начал переделывать по правилам геральдики губернские и другие местные гербы. Основное внимание Кёне уделил унификации территориальных гербов в плане создания единой системы украшений гербовых щитов, а также в плане выработки единого, если так можно выразиться, идеологического элемента, объединяющего все гербы и в то же время четко разграничивающего их по значимости городов. Речь идет о короне как узаконенной части городового герба. Кёне разработал целую систему использования различных видов корон, венчающих городской гербовый щит: императорская корона применялась в гербах губерний и столиц, царская шапка в виде Мономаховой — в гербах древних русских городов, серебряная башенная корона с тремя зубцами — в гербах уездных городов и т. д.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 121, л. 1.)

Что касается украшений, то Кёне предлагал избрать для них особые геральдические фигуры, означающие важность городов и занятие их жителей. К числу таких украшений вокруг гербовых щитов относились дубовые листы с Андреевской лентой — для губерний, Александровская лента с двумя золотыми молотками — для промышленных городов, Александровская лента с двумя золотыми колосьями — для городов, отличающихся земледелием и хлебной торговлей, Александровская лента с двумя золотыми якорями — для приморских городов и т. д.

Кёне также обратил внимание на специфическую структуру российского городского герба. Он отмечал, что большая часть гербов городов разделена на две части, из которых верхняя изображает герб губернии, к которой принадлежит город, а нижняя — городской герб. По мнению Кёне, такое разделение щита употреблять нельзя, т. е. если щит разбитый (по геральдической терминологии) , то главный герб всегда находится в верхней половине, губернский же герб не является главным, он прибавление, а главный в данном случае — городской герб. Он рекомендовал согласно геральдическим правилам губернский герб располагать в вольной часта щита городского герба, вправо (в правом углу щита), а если она занята другой фигурой, принадлежащей к городскому гербу, то в вольной части, влево.

Кёне считал необходимым при переходе того или иного города в новую губернию изменять прежний губернский герб в вольной части. Наконец, в случае необходимости изображения на различных предметах губернского герба он мог быть соединен с государственным гербом путем помещения его в щитке на груди двуглавого орла. Все эти соображения Кёне, касающиеся унификации территориальных гербов, были им оформлены в виде рапорта и поданы через Лдлерберга императору. Весьма скоро часть предложений законодательным путем была введена в практику территориального герботворчества (рис. 29). Описание корон и украшений гербов губерний, областей, градоначальств, городов и посадов было распубликовано в «Полном собрании законов»^*.

^*(ПСЗ-2, т. XXXII, № 32037.)

Рис. 29. Гербы, утвержденные во второй половине XIX в. согласно проектам Б. Кёне (Звенигород)

Рис. 29. Гербы, утвержденные во второй половине XIX в. согласно проектам Б. Кёне (Коломна)

Рис. 29. Гербы, утвержденные во второй половине XIX в. согласно проектам Б. Кёне (Воронеж)

Рис. 29. Гербы, утвержденные во второй половине XIX в. согласно проектам Б. Кёне (Московская губерния)

Рис. 29. Гербы, утвержденные во второй половине XIX в. согласно проектам Б. Кёне (Кубанская область)

Одновременно с предложением нововведений в городское герботворчество под руководством Кёне проводилась практическая работа по изготовлению гербов нового типа. Художник Фадеев изготовил 34 проекта различных гербов (губерний, градоначальств, губернских и уездных городов, заштатных городов и местечек), и с подробным описанием исправлений, которые Кёне счел нужным внести в гербы некоторых городов (Воронежа — убрал изображение двуглавого орла, Костромы — придал новый ракурс и форму изображению судна, Тульчина — исключил герб не существующего уже Брацлавского наместничества и т. д.), их рассматривал Сенат. Приняв без возражения предложенные проекты, Сенат постановил «поручить Гербовому отделению составить проекты остальным губернским и местным гербам»^*. В связи с предполагавшимся тотальным пересмотром и переделкой городских гербов, составлением новых гербов на основании выработанного для России геральдического кодекса Гербовому отделению ордером министра юстиции от 15 июля 1859 г. было предписано приостановить дальнейшее изготовление городских гербов впредь до особого разрешения^**.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 121, л. 66 об.)

^**(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 122, л. 2.)

Присутствие Гербового отделения в составе трех человек под руководством Кёне незамедлительно приступило к пересмотру существовавших городских гербов. В первую очередь были пересмотрены основные территориальные гербы — главных городов губерний, областей и земель. Осенью 1858 г. управляющий Гербовым отделением Кёне представил герольдмейстеру рапорт, которым предлагал на рассмотрение: 1) 22 герба губерний, входивших в государственный герб, с коронами и украшениями, введенными указом от 4 июля 1857 г.; 2) гербы 34 губерний, пересмотренные и исправленные по правилам геральдики, с надлежащими коронами и украшениями; 3) 13 гербов областей и земель^*. В дополнение к рапорту прилагалось описание 22 гербов, внесенных в государственный герб. Кёне объяснял некоторые изменения, внесенные им в изображения традиционных эмблем, с одной стороны, строя гербы по существующим геральдическим правилам, с другой — апеллируя к первоначальным изображениям эмблем на древних русских памятниках — печати Ивана IV, покровце трона Михаила Федоровича, тарелке Алексея Михайловича. В то же время он уточнял существующее описание гербов, называя фигуры согласно принятой в геральдике терминологии (например, владимирского льва, изображенного в Титулярнике 1672 г. с головой в профиль, он называл львиным леопардом, подчеркивая, что геральдика не допускает возможности считать такое изображение зверя львом; он перерисовал владимирского льва головой в фас; относительно геральдической фигуры в казанском гербе Кёне писал, что она неправильно названа змием, это не что иное, как дракон, змий в геральдике обозначается иначе; Кёне отмечал неточности, встречавшиеся в описании вятского, новгородского гербов, разностность изображений различных гербов, прежде всего московского).

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 121, л. 84—120.)

Приступая к пересмотру по губерниям всей массы изображений городских гербов, Кёне потребовал через герольдмейстера предоставить в его распоряжение список всех существующих городов и посадов с разделением по губерниям и областям, список городов, имеющих утвержденные гербы, список городов и посадов, не имеющих гербов или гербы которых еще не утверждены. Одновременно встал вопрос о целесообразности присвоения гербов всем без исключения городам Российской империи. Центральный статистический комитет направил в Департамент герольдии Сената вместе со списком городов и посадов, у которых нет гербов, заявление, что длинный список российских городов, а также посадов и местечек, пользующихся некоторыми городскими правами, при тщательном пересмотре можно было бы сократить. Центральный статистический комитет со своей стороны предлагал из поименованных в предоставленном Департаменту герольдии списке городов давать гербы городам областным, всем уездным и окружным, так как они имеют важное административное значение. Что же касается городов заштатных или безуездных, а также посадов, то, по мнению комитета, можно бы отличить гербами только наиболее замечательные по торгово-промышленному развитию, по числу обитающих в них жителей или, наконец, по важным историческим событиям, совершившимся в них^*.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 121, л. 78, 83.)

Неизвестно, прислушались ли к мнению Центрального статистического комитета в отношении ограничения городского герботворчества, но, судя по хранящимся в фонде Департамента герольдии документам, при активном участии Кёне были пересмотрены все ранее утвержденные территориальные гербы. В отдельных случаях Кёне предлагал заменить центральные фигуры гербов. Так, рассматривая гербы городов Архангельской губернии, Кёне нашел, что в гербе города Холмогоры не должен употребляться квадрант, помещенный в знак учрежденной там мореходной школы, как фигура негеральдическая. Кёне предлагал заменить прежний городской знак «говорящим» гербом — гора в три холма, а над ней — голова быка в знак того, что жители занимаются скотоводством^*.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 129.)

Негеральдической фигурой Кёне считал прядильный станок в гербе города Богородска. Эта фигура была заменена шестью пустыми ромбами, и в таком виде новый герб города Богородска Московской губернии был утвержден в 1883 г.^*. Возражение Кёне по этой же самой причине вызвало употребление в гербах городов такой фигуры, как рог изобилия. В гербе уездного города Новая Ладога по предложению Кёне два рога изобилия, как фигуры негеральдические, уступили место двум хлебным колосьям. С гербом города Харькова получилось сложнее: кадуцей и рог изобилия — основные фигуры харьковского герба, утвержденного в 1781 г., как не принадлежавшие к числу геральдических фигур, Кёне предложил заменить новыми. В гербе Харьковской губернии, описание которого зафиксировано правительственным постановлением от 5 июля 1878 г.^**, видим изображение конской головы, звезду и две византийские монеты; конская голова означает конские заводы, находящиеся в губернии, звезда — университет, монеты — торговлю и богатство. Опубликовав новый герб Харьковской губернии, Департамент герольдии не сделал распоряжений о перемене губернского герба в тех городских гербах, где в верхней части гербового щита располагался герб губернии, поэтому городские гербы остались со старым гербом^***. Этот факт, а также несогласие с новыми эмблемами вызвали ходатайство харьковского дворянства о замене губернского герба — о возвращении Харьковской губернии того герба, который ей пожаловала Екатерина II^****. Ходатайство харьковского дворянства было в 1887 г. удовлетворено, однако к прежнему гербу были добавлены императорская корона и соответствующие украшения гербового щита. Подобные предложения о замене эмблем в городских гербах были сделаны Кёне и в других случаях.

^*(ПСЗ-3, т. VI, дополнение к т., № 1439а; реестр рисункам, принадлежащим к VI т., л. 23.)

^**(ПСЗ-2, т. L, № 58684.)

^***(Илляшевич Л. В. Краткий очерк истории харьковского дворянства. Харьков, 1885, с. 120—121.)

^****(ПСЗ-3, т. VII, № 4476.)

Мы не знаем, какие геральдические пособия Кёне положил в основу своей герботворческой деятельности. В начале XIX в. на русском языке в России были изданы два геральдических справочника^*. Однако, по-видимому, ни один из них не был использован, ибо в Герольдии их «никогда не находилось»^**. Геральдический кодекс, составленный Бернгарди, был отправлен на отзыв в Академию наук. Оттуда был получен ответ, где сообщалось, что среди членов Академии нет достаточно сведущих в гербоведении, чтобы основательно обсудить геральдический кодекс, тем более что в случае одобрения последнего этот труд может принять силу закона. Академия считала правильным привлечь к обсуждению проекта «искусного практического гербоведца, хорошо знакомого с существующими при нашей герольдии правилами, обычаями и постановлениями, которого Академия не имеет в виду»^***.

^*(Максимович — Амбодик Н. М. Емвлемы и символы избранные, на российский, латинский, французский, немецкий и аглицкий языки преложенные, прежде в Амстердаме, а ныне во граде Св. Петра напечатанные, умноженные и исправленные Нестором Максимовичем — Амбодиком. СПб., 1811; Гаттерер И. X. Начертание гербоведения/Пер. с немецкого Г. Мальгина. СПб., 1805.)

^**(Репинский Г. К. Указ. соч., с. 111.)

^***(Репинский Г. К. Указ. соч., с. 111.)

Кёне, заняв через несколько лет после этого место управляющего Гербовым отделением, немедленно представил записку, в которой сообщалось, что сочинение Бернгарди не подходит в качестве руководства по геральдике и что необходимо создать новое руководство по составлению гербов. Этот вопрос поднимался несколько раз на заседаниях присутствия Гербового отделения, обсуждался с герольдмейстером, докладывался министру юстиции^*. В результате Кёне представил собственный проект правил составления гербов, гербовых дипломов и грамот с рисунками, который был принят правительством^**. Собственно, это был не геральдический кодекс, выработанный «специально для России», за который так ратовал Кёне и руководство Департамента герольдии. Скорее, это были правила составления гербов на общих геральдических началах, принятых во всех европейских государствах (поворот геральдических фигур обязательно прямо или вправо, но не влево; гербы не должны содержать изображений паровых машин, пистолетов и других новейших предметов), а также программа действий в плане герботворчества на будущее. Например, по проекту предполагалось новое полное издание государственного гербовника, включающего государственные гербы, гербы императорской фамилии, территориальные гербы различных административных единиц, скомпонованные по иным признакам, чем это делалось ранее, дворянские гербы^***. Всем этим планам Кёне не суждено было осуществиться, и вообще активный процесс пересмотра, переделки, изменения городских гербов но «выплеснулся» за пределы Департамента герольдии. Однако в связи с правительственными реформами и, в частности, с городской реформой 1870 г. и последующими постановлениями, касающимися внешних оформлений, введения должностных знаков и т. д., встал вопрос об унификации территориальных гербов.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 74; оп. 57, д. 375.)

^**(ПСЗ-2, т. XXXIV, № 34623.)

^***(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 74.)

Гербовое отделение должно было выработать и ввести в практику во всех городах империи единый вид городских гербов, что нельзя было осуществить без узаконения гербов губерний и областей, которым отводилось обязательное место в вольной части щита городского герба. В течение 1861—1874 гг. по представлению Гербового отделения были утверждены 12 губернских (в основном Царства Польского), 3 областных герба и 1 герб градоначальства. Указом от 5 июля 1878 г. опять-таки согласно проектам Гербового отделения Сенат ввел в действие 46 гербов губерний (35) и областей (11)^*. Все эти гербы имели атрибуты (короны, украшения), утвержденные ранее. Они были опубликованы в 1880 г. в виде отдельного сборника^**. Утверждение гербов проходило и в последующие годы. Так, в 1890 г. правительственным постановлением зафиксированы гербы Закаспийской, Ферганской и Самаркандской областей^***.

^*(ПСЗ-2, т. L, № 58684.)

^**(Гербы губерний и областей Российской империи. СПб., 1880.)

^***(ПСЗ-3, т. X, отд. 1, № 6568.)

В 1879 г. возобновляется деятельность Гербового отделения по изготовлению гербов городов и посадов^*. Несмотря на правительственные постановления об обязательности помещения герба города на должностных знаках городской администрации, на городской печати, многие города не имели официальных гербов. В 1890 г. согласно учету, проведенному Гербовым отделением, только в Европейской России насчитывалось 59 городов, у которых не было особых официальных знаков^**. Гербовое отделение стремилось как-то ликвидировать пробелы в городском герботворчестве. В 1887 г. трудами сотрудников Гербового отделения было закончено составление «Сборника высочайше утвержденных городских и местных гербов». В отчете о работе Гербового отделения за 1881—1894 гг. управляющий А. П. Барсуков писал, что этот сборник в пяти объемистых книгах, включающий собранные из разных источников и расположенные в алфавитном порядке все когда-либо утвержденные в нашем государстве городские и местные гербы, помимо его использования для справок, послужит важным пособием для будущих составителей столь желанного гербовника городских гербов^***.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 124, л. 2—4.)

^**(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 126. л. 1.)

^***(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 15, д. 64.)

В плане составления новых городских гербов в этот период действия Гербового отделения следует рассматривать как вторичные, ибо проекты, как правило, составлялись на местах. Проекты гербов городов были присланы для Иваново-Вознесенска, Новоузенска, Луги, Николаевска Самарской губернии, для городов Семиреченской области, Туркестанского генерал-губернаторства и ряда среднеазиатских и дальневосточных городов.

Некоторые города, например Усть-Сысольск, обращались в Департамент герольдии с просьбой прислать им жалованную грамоту с гербом согласно Городовому положению 1785 г., на что получили ответ, что последующее городское законодательство ничего не говорит о жалованной грамоте, поэтому городу надлежит пользоваться в обязательном порядке только гербом^*.

^*(ЦГИА Р, ф. 1343, оп. 57, д. 533.)

Как первый опыт узаконения нового типа городских гербов следует отметить опубликование указа о видоизмененных гербах города Москвы и городов Московской губернии в 1883 г.^* Хотя все эти гербы к концу XIX в. были утверждены, изображались на печатях городов, по новому постановлению они приобретали другой вид: в некоторых гербах менялись центральные фигуры, все в вольной части гербового щита приобретали герб Московской губернии, каждый городской герб получал соответствующие украшения. Городские гербы, созданные в конце XIX — начале XX в., как правило, имеют украшения вокруг щита и изображение губернского или областного герба в вольной части. Утвержденные ранее гербы не все имели данные атрибуты. В мае 1914 г. было принято постановление об обязательности для каждого городского герба помещать в вольной части губернский или областной герб, Гербовому отделению было запрещено выдавать копии гербов, рисунки которых отступали от этого правила^**, однако полностью эти распоряжения Гербовое отделение выполнить не сумело.

^*(ПСЗ-3, т. VI, дополнение к т.. № 1439а.)

^**(ЦГИЛ Р, ф. 1343, оп. 15, д. 15.)