Деятельность В.К. Лукомского в Москве (1942-1946 гг.) (Борисов И.В.)

В дневник "Хроника моей жизни" вписана дата, обозначившая начало нового периода в жизни В. К. Лукомского - дата переезда его в июле 1942 г. в Москву. Констатация этого факта короткая и сдержанная - "...эвакуация из Ленинграда в Москву, остановился у друзей моих Гремиславских^*".

^*(ЦГИА, ф. 986, on. 1, д. 77 "Хроника моей жизни".)

В июле 1942 г. завершилась его творческая и научная деятельность в городе, которому было отдано около сорока лет. С этого времени идет отсчет последнего, недолгого, но очень плодотворного московского этапа его жизни.

По приезде в Москву Лукомский был помещен в больницу, а затем в подмосковный санаторий для ученых "Сосновый бор^*". После отдыха в санатории, несколько поправив здоровье и наметив себе программу действий, с октября 1942 г. Лукомский начал активно претворять ее в жизнь.

^*(Здесь и далее сведения из "Хроники моей жизни".)

Знания Лукомского, его авторитет и имя были настолько известны специалистам, что в самом скором времени (приказ от 17 июля 1942 г.) перед ним открыл двери Московский государственный историко-архивный институт, куда его зачислили профессором кафедры вспомогательных исторических дисциплин.

7 января 1943 г. он заключил договор с МХАТом на работу в качестве консультанта Сценической экспериментальной лаборатории. Тогда же решился вопрос о составлении для театра альбомов форменной одежды с начала XVIII в. до 1940-х гг. 5 марта 1943 г. Лукомского назначили секретарем Ученого совета Историко-архивного института. 15 марта 1944 г. его утвердили членом совета. 18 апреля ученым советом Института археологии Академии наук СССР ему присвоили степень доктора исторических наук, которая была утверждена 13 января 1945 г. 1 августа его ввели в состав экспертно-оценочной комиссии Центрального государственного литературного архива СССР, рекомендовали во Всесоюзное общество культурных связей с заграницей. В феврале-марте 1945 г. Лукомского делегировали в комиссию по учету и охране памятников искусства Всесоюзного комитета по делам искусств при СНК СССР; он также принял участие во Всесоюзном археологическом совещании. В начале марта его по совместительству зачислили старшим научным сотрудником Института истории материальной культуры им. Н. Я. Марра Академии наук СССР, а с 16 мая стал членом Ученого совета этого института.

В Москве у Лукомского прежде всего продолжились творческие связи с МХАТом, с которым он начал сотрудничать еще до войны. Именно в этой работе выявилась редкая ответ -ственность Лукомского за любую информацию, исходящую от него. Так, при работе над постановкой "Горя от ума" Лукомскому был задан вопрос, как должен выглядеть кадет на балу у Фамусова. Он ответил: "Полагаю, что кадет на вечере у Фамусова не мог быть, хотя бы и старшего возраста. Были бы кадеты, должны быть и, вообще, подростки, дети. Детей сзывали на танцевальные "утренники", а вечером только на "елку", под Новый год и т. п." Однако этот пресловутый кадет, видимо, довольно хорошо вписывался в планы постановки и, пренебрегая советами Лукомского, в театре снова возвратились к вопросу о пребывании кадета на сцене. Лукомскому опять задали тот же вопрос. На этот раз он ответил в довольно резком тоне, с помощью исторических фактов, доказывая абсурдность присутствия в спектакле такого персонажа: "Отвечая на вопрос 15-й, я вообще выражал сомнение в возможности присутствия на вечере у Фамусова молодежи и, в частности, кадета.

На настоящий вопрос я подтверждаю недопустимость последнего положения, т. е. присутствия кадета, в виду того, что в 1822 году и кадетского корпуса в Москве еще не было.

Впервые кадетский корпус открыт был в Москве 3 августа 1824 г. как переведенный из Костромы бывший Смоленский корпус...

Таким образом, появление Московского кадета в форме 1824 г. на сцене действия 1822 г. явится анахронизмом^*".

^*(Пример о невозможности появления кадета на балу у Фамусова приведен в неопубликованной статье В. К. Лукомского "Форменная одежда на сцене", с. 13; Вопросы № 15 и № 30 в переписке В. К. Лукомского с МХАТом по поводу постановки "Горя от ума". Музей МХАТ.)

После этого возражение Лукомского было безоговорочно принято.

В письме от 19 апреля 1938 г. Лукомский благодарит заслуженного деятеля искусств РСФСР, режиссера-постановщика МХАТа И. Я. Гремиславского за присланную ему книгу, посвященную постановке "Анны Карениной", но и критикует ее: "Жаль только, снимки использованы те, которые были сделаны до внесенных мною корректив в бытность мою в Москве, в июне (Вронский с пажеским значком, с лампасами на брюках; Ка-ренин в Александровской ленте через правое, а не через левое плечо и т. п.). Широкая читающая публика б. м. этого и не заметит, но для книги, как исторического документа, это не желательно...^*"

^*(Письмо от 19 апреля 1938 года И. Я. Гремиславскому. Музей МХАТ.)

На предложение театра консультировать пьесу М. А. Булгакова "Последние дни" Лукомский в письме от 19 февраля 1941 г. ответил: "Так как Вы знакомы уже с методами моей работы (по постановке "Анны Карениной" и "Горе от ума"), то, полагаю, Вам, очевидно, с какого рода углубленностью и ответственностью я могу взяться за предлагаемую мне работу и, следовательно, должен оговорить заранее, что проработка некоторых из этих вопросов будет требовать самых тщательных разысканий (иногда по несколько дней) в современных и подлинных материалах...^*"

^*(Письмо от 19 февраля 1941 года В. В. Шверубовичу (зам. зав. постановочной частью МХАТа). Музей МХАТ.)

В одном из довоенных писем Гремиславский жалуется Лукомскому: "Я одолеваю Вас рисунками, но это потому, что мы совершенные невежды в отношении форм и мундиров и портному нашему должны давать материал в виде рисунков...^*"

^*(Письмо от 25 августа (год неясен) В. К. Лукомскому от И. Я. Гремиславского. Музей МХАТ.)

В своей автобиографии, написанной в Москве в феврале 1945 г., В. К. Лукомский в разделе под названием "Работа в качестве консультанта по историко-бытовым вопросам, связанным с применением вспомогательных исторических дисциплин" наряду с консультациями ряда кинопостановок упоминает и о своем сотрудничестве с МХАТом им. А. М. Горького^*. Он оказал существенную помощь МХАТу советами, консультациями и рекомендациями в следующих постановках: "Анна Каренина" (1936-1937 гг.), "Горе от ума" (1938 г.), "Последние дни" (1941-1943 гг.). Кроме этого, он переслал МХАТу консультацию о форменной одежде студентов российских университетов^**. По некоторым данным, им давались также консультации по целому ряду постановок пьес А. Н. Островского^***. Он работал с теми спектаклями, которые по праву вошли в золотой фонд отечественной театральной жизни. Совместная работа с Гремиславским переросла в дальнейшем в крепкую дружбу.

^*(Автобиография В. К- Лукомского, хранящаяся в его личном деле в архиве МГИАИ - ф. № Р-535, оп. 7 л/с, д. 394.)

^**(Музей МХАТ, 12 февраля 1939 г.-21 декабря 1939 г.)

^***(Музей МХАТ.)

Просматривая переписку Лукомского с театром, поражаешься его обширным знаниям, эрудиции и широте ответов практически на все поставленные вопросы, которые касались не только форменных одежд и орденов прошлого, но, что еще важнее, затрагивали мельчайшие подробности дворянского быта и обстановки. Давая исчерпывающие и ясные ответы, он никогда не был голословен и привлекал колоссальный исторический материал. Как известно из его переписки с Гремиславским, он с готовностью взялся за очень лестное, но и крайне ответственное дело по консультации первого для него спектакля "Анна Каренина": "1.VII.36. Дорогой Иван Яковлевич! Очень рад был получить от Вас весточку, да еще с таким интересным предложением... Готов помочь и Вам лично и Вашему театру, чем могу. Не скрою от Вас, что для добросовестного уточнения всех деталей, которые интересуют, придется немало порыться и в архивных делах полков и материалах нашего Ленинградского Военно-Исторического музея. Очень благодарю Вас..., за внимание и сделанное предложение, которое мне очень симпатично...^*"

^*(Переписка В. К. Лукомского с И. Я. Гремиславским. Письмо В. К. Лукомского от 1 июля 1936 г. Музей МХАТ.)

В письме от 20 августа 1936 г. Лукомский сообщает: "Прошу Вас передать Дирекции МХАТ, что на сделанное мне предложение разрешить ряд вопросов (всего 36 вопросов)... относящихся к формам обмундирования некоторых военных и придворных чинов царской России времени 1871 -1873 гг. и к правилам ношения этих форм в разные времена года и в различных бытовых условиях (применительно к постановке "Анны Карениной" по роману Л. Н. Толстого), я выражаю мою готовность взять на себя выполнение этого предложения... Ответы на поставленные вопросы будут даны мною в письменной и исчерпывающей по содержанию вопросов форме, при этом к большинству ответов, в качестве иллюстраций, будут приложены красочные зарисовки, или фотоснимки с соответственных рисунков и фотографий военных и придворных форм...^*"

^*(Переписка В. К. Лукомского с И. Я. Гремиславским. Письмо В. К. Лукомского в МХАТ от 20 августа 1936 г. Музей МХАТ.)

Работа была завершена, МХАТ получил нужную ему информацию, и одно из последних писем В. К. Лукомского подводит ее итог: "18.IX. Дорогой Иван Яковлевич! Пересылаю Вам последнюю серию рисунков... этим исчерпываются все 36 вопросов, предусмотренные нашим договором... 37-й вопрос об орденах предложен был Вами дополнительно...^*"

^*(Переписка В. К. Лукомского с И. Я. Гремиславским. Письмо В. К. Лукомского И. Я. Гремиславскому от 18 сентября 1936 г. Музей МХАТ.)

Гремиславский в процессе работы над постановкой задавал Лукомскому вопросы, многие из которых имели и перспективный характер - так, он интересовался военной формой времен Николая II, правилами ношения орденов военными и гражданскими лицами, студенческой формой и др. В сборниках "Сценическая техника и технология" за 1970 г. (№№ 1, 5) опубликован материал, связанный с этими консультациями. В небольшом предисловии, касающемся постановки "Анны Карениной", сказано: "В предлагаемом ниже материале мы знакомим читателя с ответами на поставленные перед профессором Лукомским вопросами и даем некоторые иллюстрации форменной одежды, так как считаем, что данный материал интересен и в настоящее время^*". По поводу консультаций "Последних дней" предисловие следующее: "В период подготовки в Московском художественном театре спектакля "Последние дни" по пьесе М. Булгакова, работники постановочной части обратились за консультацией по костюмам к профессору В. К. Лукомскому. Переписка эта сохранилась и представляет несомненный интерес для театров и с точки зрения подлинности исторического костюма и с точки зрения подхода к работе над историческим костюмом^**".

^*("В помощь постановщикам спектакля "Анна Каренина" Л. Н. Толстого". - Сценическая техника и технология, 1970, № 1, с. 27.)

^**("Форменная одежда в спектакле "Последние дни"". - Сценическая техника и технология, 1970, № 5, с. 28-32.)

Ответственность Лукомского за свою работу так же как и его высокие профессиональные качества, характеризует следующий эпизод. После окончания работы над "Анной Карениной", когда уже прошли последние репетиции, было решено познакомить с ним широкую публику и передать по радио. В числе слушавших был, конечно, и Лукомский. 11 мая 1937 г. он пишет Гремиславскому: "Дорогой Иван Яковлевич. Вчера передавали "Анну Каренину" по радио и, конечно, я прослушал не отрываясь, всю постановку... Не могу не поделиться одним замечанием, которое спешу сообщить Вам.

В 9-й (если не ошибаюсь) картине, когда Вронский приезжает к Анне в отсутствие Каренина... она спрашивает его "Ты встретил его?", а Вронский отвечает вопросом же - "Да, но как же? Он должен был быть в Государственном Совете?" Между тем, в тексте Толстого слово "Государственном" отсутствует..., что совершенно правильно, т. к. Каренин членом Гос. совета не был, а "занимал" лишь "одно из важнейших мест в министерстве"... и, как мне удалось установить, именно место Начальника Земского отдела М-ва Внутренних Дел^*, бывшего по должности и Членом Совета Министра. На этом определении построено и одевание Каренина в форму соответствующего ведомства. Таким образом, вставка слова "Государственного" не только произвольна в оригинальном тексте Толстого, но и должна противоречить его, Каренина, облику.

^*("пост, в эпоху проведения крестьянской реформы весьма значительный" (примеч. В. К. Лукомского).)

По передаче диктора - в сцене во "дворце" - Каренин в красном придворном мундире - т. е. Сенаторском (что тоже произвольно, но допустимо, если предположить, что Каренин был в звании "Неприсутствующего Сенатора" (такие бывали!), в таком случае - он мог быть и во дворце в красном мундире; но если бы он был Членом Государственного Совета, то, конечно, должен был бы быть в мундире, присвоенном членам этого высшего, чем Сенат, учреждения.

Таким образом: указанная фраза Вронского и одежда Каренина противоречат друг другу, чего не должно быть. Укажите это кому следует и лучше, конечно, исключить лишнее слово, а не изменять костюм...^*"

^*(Письмо В. К. Лукомского И. Я. Гремиславскому от 11 мая 1937 года. Музей МХАТ.)

Как уже упоминалось, в 1942 г. в Москве, открылась Сценическая экспериментальная лаборатория при МХАТе. "Придавая огромное значение расширению и углублению теоретических и практических знаний в области постановочной техники, Комитет по делам искусств при СНК СССР постановил открыть в Москве Сценическую экспериментальную лабораторию при Московском ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени Художественном академическом театре им. Горького...^*" Руководителем этой лаборатории был Гремиславский, неоднократно использовавший советы и предложения Лукомского в своих постановках.

^*(Материалы Сценической экспериментальной лаборатории при МХАТ СССР имени Горького, Вып. 1, М.-Л., 1942, с. 3.)

В числе прочих направлений лаборатория занималась "...описанием и иллюстрацией приемов трансформации костюмов, мебели, утвари...", изучала "...творческие проблемы театральной живописи и творчества художника костюма..." и вела "...информационную работу, составляя картотеку иллюстративных материалов по технике сцены...^*"

^*(Материалы Сценической экспериментальной лаборатории при МХАТ СССР имени Горького, Вып. 1, М.-Л., 1942, с. 3.)

В этой лаборатории В. К. Лукомский и начал свой большой труд по составлению альбомов отечественной военной и гражданской форменной одежды.

Зоя Ивановна Маркелова - одна из первых заведующих лабораторией - в беседе с автором статьи вспоминала, как протекала работа над созданием иллюстраций к этим альбомам. В. К. Лукомский внимательно рассматривал все рисунки, сделанные по его указаниям художницей Н. В. Романовой. Если при этом он замечал хотя бы малейшие неточности и отличия от ранее данных им консультаций - он отвергал весь материал и просил его переделать. Н. В. Романова так объясняла цели и задачи работы: "Постановочную часть и художника интересовало все: какие награждения были у Молчалина?.. Как одеты чиновники, "свояченицы" детки? Кто явился прототипом Фамусова, в каком он чине, как одет на протяжении всей пьесы, может ли у него быть орден на халате? Как одет полковник Скалозуб, какие у него награждения? Что представляет собой фрейлинский шифр^*?"

^*(Романова Н. В. Некоторые вопросы работы над историческим костюмом в спектакле и фильме. Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведческих наук. М., 1956, с. 116. Диссертация не защищена, автореферат не опубликован.)

Она указывает на источники, откуда черпались материалы к рисункам: "Подлинных образцов одежды того времени почти не сохранилось, приходилось обращаться к рисункам, гравюрам и архивным материалам. Были изучены такие издания, как альбомы с рисунками Боклевского, Лебедева, Агина, федотовские рисунки, "Ералаш" за 1849 г., портреты и жанры Ф. И. Булгакова и П. Ф. Соколова, сфотографированные карикатуры Степанова и материалы из журнала "Русский листок" Тимма...

Исключительную ценность представляли неизданные рисунки Боклевского (сделанные им на больших листах) гоголевских помещиков и чиновников, хранящиеся в Историческом музее.

Для форменной одежды были получены подлинные материалы Ленинградского архива бывшего Министерства внутренних дел. По подлинным рисункам военных и гражданских форм, утвержденных Николаем I, художником Гремиславским были сделаны эскизы, отразившие современные типы и характер костюма того времени^*".

^*(Романова Н. В. Некоторые вопросы работы над историческим костюмом в спектакле и фильме. Диссертация на соискание ученой степени кандидата искусствоведческих наук. М., 1956, с. 120-121.)

Летом 1941 г. Романова окончила художественный факультет МТИ по специальности "художник-технолог по костюмам". Ее выпуск не успел защитить свои дипломы. Началась Великая Отечественная война.

Когда в 1943 г. МХАТ вернулся из эвакуации, Романова пошла к Гремиславскому, который после собеседования направил ее к Лукомскому для дальнейших переговоров и выполнения контрольных заданий. Таким образом, она попала в штат экспериментальной мастерской МХАТа. Одним из главных источников работы был труд Висковатова, срисовывали образцы с подлинных костюмов ГИМа и Эрмитажа. Романова была одной из первых командированных для научной работы в послеблокадный Эрмитаж.

Она отлично помнит Лукомского, вежливого, приятного, но очень замкнутого, с суровыми глазами, высокого человека. Он много рассказывал ей о старом Петербурге, об особняках и зданиях этого города, о людях, живших в них, о русской геральдике, ее влиянии на форменную одежду, о своем брате-художнике Г. К. Лукомском. Романова обязана была приходить к нему два раза в неделю, отдавать сделанное и брать новые задания. Лукомский не терпел вольностей или каких-либо отклонений в рисунках, он настаивал на самом неукоснительном выполнении своих заданий и придирчиво проверял каждый лист. Работа продвигалась довольно быстро. Однако чувствовалось, что Лукомский тяжело болен. В это же время к нему за консультациями очень часто обращался М. М. Герасимов, который реконструировал бюст великого русского флотоводца - адмирала Ф. Ф. Ушакова.

Альбом в таком виде, в каком он был задуман, не увидел света. Он содержал 500 листов с рисунками русской форменной одежды.

В процессе работы над альбомом Лукомским были написаны такие работы как "Библиография по истории форменной одежды", "Правила ношения орденских знаков в царской России и в СССР", "Форменная одежда на сцене". Они нигде не опубликованы, несмотря на то, что представляют значительный интерес для историков и специалистов по вспомогательным историческим дисциплинам.

Война нарушила все учебные и научные планы Московского историко-архивного института. Многие студенты и сотрудники ушли на фронт, другие пошли на производство, разъехались по домам. Руководство вуза столкнулось с множеством очень тяжелых проблем. В результате этого, несколько позднее, пришлось заново пересматривать планы занятий, перекраивать лекционные курсы, сокращать практические занятия и т. д. "По вспомогательным историческим дисциплинам, по недостатку времени, пришлось сократить план практических занятий, ограничившись изложением вопросов по сфрагистике и геральдике в лекционном курсе^*".

^*(Отчет о работе кафедры за 1941/42 гг. ЦГАОРСС Москвы, ф. № Р-535, oп. 1, д. 155, с. 3.)

23 ноября 1942 г. фамилия Лукомского первый раз фигурирует в списке присутствующих на заседании кафедры вспомогательных исторических дисциплин (протокол № 3).

Лукомский, видимо, был приглашен и рекомендован в Исто-рико-архивный институт профессором А. И. Андреевым, который занимал в то время должность заведующего кафедрой вспомогательных исторических дисциплин. Андреев давно знал и ценил Лукомского. Сохранилась фотокарточка Лукомского, подаренная Андрееву, с надписью - "Дорогому другу и соратнику на фронте исторических наук с 1.VI. 1918 года Александру Игнатьевичу Андрееву. 1.VI. 1945. Искренне преданный Лукомский^*".

^*(ЛО ААН, ф. 934, оп. 4, д. 35.)

По приходе на кафедру Лукомский организовал спецсеминар по геральдике и сфрагистике. Уже в начале января 1943 г. преподаватели и сотрудники кафедры оценили первые шаги в работе семинара: "Особо отметить большую работу, проделенную В. К. Лукомским, сумевшим заинтересовать студентов. Отметить как отрадный факт, интерес, проявленный студентами во время занятий. Кафедра поддерживает желание группы студентов продолжать занятия по геральдике и просит В. К. Лукомского дать на это свое согласие^*".

^*(ЦГАОРСС. Протокол заседания кафедры № 5 от 14.01.43 г.)

В марте 1943 г. программа спецсеминара по геральдике и генеалогии рассматривалась на заседании кафедры. Этот семинар был рассчитан на студентов четвертых курсов: "...семинары рассчитаны для старших курсов и имеют практическую цель - познакомить будущего работника архивов с принципами расшифровки... документов 18 и 19 вв.

Постановили: принять программу. Кафедра считает необходимым дать на проведение семинаров 60 часов, ввиду их практической важности для работников архива^*". Семинар назывался "Методы гербовой экспертизы и значение ее в исследовательской работе историка над памятниками материальной культуры и над документом в особенности" и состоял из следующих разделов: "1. Значение гербовой экспертизы для определения времени, места происхождения и владельца исторического памятника. Случаи применения гербовой экспертизы в работе историка над музейными и архивными материалами. 2. Методы паспортизации предметов прикладного искусства и быта с гербами. Расшифровка гербов на документах и их инвентаризация. 3. Элементы герба, их характеристика и значение для гербовой экспертизы. Разновидности гербов и их украшений, как основа для анализа и атрибуции гербов местных (территориальных), родовых и личных. 4. Обзор источников, справочников и руководств для определения русских и иностранных гербов. Виды эмблематических указателей гербов. 5. Практическая работа по составлению указателей русских и дворянских гербов и по определению неустановленных гербов^**".

^*(ЦГАОРСС. Протокол заседания кафедры № 7 от 15.03.43 г.)

^**(ЛО ААН. Андреев А. И., ф. 934, оп. 3, д. 66. Программы курсов вспомогательно-исторических дисциплин, краткие черновые записи, обсуждения... 1943-1949 гг., л. 9.)

В числе курсовых работ, утвержденных в это время кафедрой, появляются работы с геральдической тематикой: "Государственные печати XVII-XVIII вв."; "Гербы на знаменах полков 1730 года"; "Городские гербы Екатерининского городового положения"; "Самобытная геральдика феодальных родов XVIII в^*." 19 февраля 1946 г. уточнили тему семинара для студентов 3-го курса. Она называлась "Методика определения гербов и составления родословной в работе над архивными фондами личного происхождения^**". Одновременно с семинаром Лукомский активно занимался составлением "Эмблематического Гербовника".

^*(ЛО ААН. Андреев А. И., ф. 934, оп. 3, д. 64. Список предметов кафедры вспомогательных исторических дисциплин..., планы лекций и работ студентов, расписания занятий... 1943-1949 гг., д. 83.)

^**(ЛО ААН. Андреев А. И., ф. 934, оп. 3, д. 66. Программы курсов вспомогательно-исторических дисциплин, краткие черновые записи, обсуждения... 1943-1949 гг., л. 144.)

19 ноября 1943 г. на заседании кафедры (протокол № 3) был утвержден план подготовки пособия по вспомогательным историческим наукам. За Лукомским закрепили две главы - "Генеалогия" и "Геральдика", которые он должен был подготовить к 1 июля 1945 г. Здесь же поднимался вопрос о том, что времени, отведенного на семинар по геральдике, недостаточно.

В 1943 г. Лукомский писал заведующему кафедрой профессору Андрееву: "...пособие... должно носить название "Русская геральдика", что однако, не исключает необходимости говорить по мере надобности и о западноевропейской геральдике, теория которой легла в основу русского герботворчества...^*" Его предполагалось издать вслед за пособиями Л. В. Черепнина по русской хронологии и метрологии в 1944 г.

^*(ЛО ААН, ф. 934, оп. 3, д. 63. Андреев А. И. Черновые записки.)

Несмотря на тяготы военного времени, научная деятельность кафедры вспомогательных исторических дисциплин не прекращалась. На двух кафедральных заседаниях Лукомский прочитал обстоятельный, широкий и интересный доклад, посвященный обзору и разбору литературы по генеалогии, геральдике и сфрагистике за 25 лет. Сначала был сделан обзор литературы по генеалогии за 1917-1943 гг., затем обсуждены и пути ее дальнейшего развития: "Наряду с положительными сторонами доклада отмечены и отрицательные. Отсутствие общих выводов относительно путей развития советской генеалогии, как одной из вспомогательных исторических дисциплин... Задача нашего времени определить пути и задачи нашей генеалогии, как одной из вспомогательных исторических дисциплин.

Постановили: благодарить В. К. Лукомского за прочитанный доклад, просить прочитать вторую и третью часть в следующем заседании кафедры 11 июля^*".

^*(ЦГАОРСС. Протокол заседания кафедры № 12 от 4 июля 1944 г., д. 219, с. 17.)

На следующем заседании Лукомский сделал обзор литературы по геральдике и сфрагистике за 25 лет. В заключительной части докладчик пришел к следующим общим выводам: 1. Генеалогия, геральдика и сфрагистика не заняли в русской исторической науке места, как вспомогательные исторические дисциплины, служащие целям исторического исследования. 2. Развитие генеалогии и геральдики в последние годы в значительной мере было связано с тем, в каких изданиях печатались работы по этим дисциплинам.

Лукомский наметил следующие ближайшие задачи в области генеалогии, геральдики, сфрагистики:

1. Необходимо разрешить вопрос о подготовке кадров. 2. Популяризовать генеалогию, геральдику, сфрагистику выставками. 3. Считать необходимым включить в план - работы по генеалогии, геральдике, сфрагистике: а) продолжение библиографической работы Л. Н. Савелова, б) предпринять составление обзора фондов, в которых содержатся материалы по генеалогии (обзор фонда геральдики). 4. Для сфрагистики считать ближайшими задачами: а) переиздание и окончание труда Н. П. Лихачева, б) создание истории государственной печати, в) разработка сфрагистики 18-19 вв., г) учет печатей-матриц в музеях.

После доклада развернулись оживленные прения. В прениях выступил Л. В. Черепнин, который в числе прочих предложений внес следующие: "...4. Изучать печати и гербы следует с привлечением документального и вещественного материала. 5. Необходим печатный орган, где бы генеалогия, геральдика и сфрагистика заняли подобающее место в ряду вспомогательных исторических дисциплин^*".

^*(ЦГАОРСС. Протокол заседания кафедры № 13 от 11 июля 1944 г., с. 18.)

В 1944 г. кафедра выдвинула работу В. К. Лукомского: "О Смоленском гербе" (в связи с вопросом о территориальных гербах) на включение в сборник трудов историко-архивного института.

В. К. Лукомский активно вошел в научную жизнь института. В частности, он выступил 21 октября 1942 г. на Ученом совете, посвященном выработке программы по вспомогательным историческим дисциплинам^*. Эта программа и особенно раздел, посвященный геральдике, сфрагистике и нумизматике получил одобрение Ученого совета института. 9 февраля 1943 г. на Ученом совете было заслушано сообщение Л. В. Черепнина по поводу программы курса "Вспомогательные исторические дисциплины": "Последний раздел программы - это основы нумизматики, сфрагистики и геральдики. Дается исторический анализ печатей, гербов и монет. Специальный параграф отведен сфрагистике и геральдике народов СССР. И, наконец, в заключении дается нумизматический материал периода гражданской войны и первых лет Советской власти, советская геральдика, советские гербы, чтобы показать, насколько советская эмблематика гербов в корне отличается от старой дворянской феодальной геральдики^**". Окончательно программа была утверждена на кафедре вспомогательных исторических дисциплин 15 марта 1943 г. и затем на заседании Ученого совета 20 апреля 1943 г.

^*(ЦГАОРСС, стенограмма заседания от 21.10.42 г., д. 175.)

^**(ЦГАОРСС, протокол № 2 заседания Ученого совета, д. 196, с. 228.)

Полное представление о работе Лукомского дает его собственноручный отчет за 1943/44 учебный год:

1. В первом семестре учебного года провел для студентов 4-го курса семинар по геральдике и принял зачеты.

2. Составил пособие "Эмблематический гербовник" для определения гербов, принадлежащих потомству Рюрика и Гедимина, выезжих родов, и гербов литовско-польского происхождения, усвоенных русскими, белорусскими и украинскими родами. Пособие фоторепродуцировано и отпечатано в 10 экз.

3. Состоял ученым секретарем Совета института.

4. Председательствовал в Библиотечном Совете института.

5. Составил библиографический указатель по вспомогательным историческим дисциплинам (генеалогии, сфрагистике, геральдике) и готовил обзор для печати.

6. Сделал доклад на кафедре вспомогательных исторических дисциплин "Обзор литературы по геральдике, генеалогии и сфрагистике за 25 лет (1918-1943)" - 4 и 11.VII.1943.

Работа вне института.

1. В Московском художественном академическом театре консультировал историко-бытовые постановки "Пушкин", "Последняя жертва" и другие.

2. Руководил работой по составлению Исторических Альбомов рисунков форменной одежды, бытовавшей в России с 1700 до 1917 гг.

3.Сделал доклад в объединенном заседании Лаборатории МХАТ и Военно-исторической комиссии М. О. Института Истории материальной культуры на тему о составлении Исторических Альбомов форменной одежды и значении этой работы для театральных постановок (29.XII. 1943).

4. В секторе вспомогательных исторических дисциплин Института Археологии Академии Наук СССР сделал доклад на тему "Обзор литературы по геральдике и задачи, стоящие перед геральдикою, как вспомогательною историческою дисциплиною". 26.VI.1944.

11.VII.44. Лукомский^*".

^*(ЛО ААН, ф. 934, oп. 1, д. 409. Андреев А. И. "Персоналия".)

Научная деятельность Лукомского была весьма широко освещена в отчете о работе института за 1945-1946 гг.: "В. К. Лукомский разрабатывал план учебного пособия по геральдике, который был обсужден на заседании кафедры 12 ноября 1945 г. и в настоящее время выполняется... В. К. Лукомский давал неоднократные консультации Литературному архиву.

Профессором В. К. Лукомским был подписан договор с научно-издательским отделом ГАУ МВД СССР о подготовке к 15 мая 1947 г. учебного пособия по геральдике; В. К. Лукомский приступил к работе. Им же закончена 2-я часть "Эмблематического Гербовника"...

В разделе "Научно-исследовательская работа..." Лукомский прочитал доклад "Герб как исторический источник...^*"

^*(ЦГАОРСС, отчет о работе института за 1945-46 гг., с. 79, 81, 82, 99.)

В институте планировалось более углубленное привлечение Лукомского к учебному процессу в 1947 г.: "...На третьем курсе крайне желательно ввести лабораторные занятия по генеалогии, сфрагистике и геральдике, для надлежащей постановки имеются все необходимые условия, прежде всего наличие в составе кафедры такого крупного специалиста, как В. К. Лукомский, на которого необходимо возложить основную работу по генеалогии, сфрагистике и геральдике^*".

^*(ЦГАОРСС. Протокол заседания кафедры № 11 от 1 июля 1946 г., д. 304, с. 15.)

Однако всем широким планам института, кафедры и самого Владислава Крескентьевича Лукомского, к сожалению, не суждено было сбыться. Он умер 11 июля 1946 г. Можно смело сказать, что если бы В. К. Лукомский прожил еще некоторое время, многие исследования по русской геральдике были бы доведены до конца. В институте состоялся Совет, посвященный памяти ученого. К сожалению, никого из выступавших на этом памятном Совете уже нет в живых. Сегодня уместно вспомнить сказанное ими в тот день, увидеть Лукомского через призму оценки его современниками, крупнейшими учеными столицы, работавшими вместе с ним.

Вступительное слово произнес доцент А. В. Чернов. Затем выступил зав. кафедрой вспомогательных исторических дисциплин А. И. Андреев: "Уход из жизни крупного ученого, крупного специалиста всегда надолго оставляет по себе неизгладимый след. Он особенно тяжел по своим последствиям, когда ушедший работал в таких областях науки, которые еще не получили достаточного развития, когда работники этой специальности исчисляются единицами, а смены им пока нет или почти нет... Можно научить тем дисциплинам, над которыми трудился покойный, но такого сочетания знания, опыта и культуры какое было в покойном Владиславе Крескентьевиче, получить не удастся... В лице В. К. Лукомского русская геральдика потеряла крупнейшего знатока, у которого теория сочеталась с практикой..."

Л. В. Черепнин охарактеризовал работы В. К. Лукомского в связи с развитием русской и советской эмблематики: "Имя покойного ученого тесно связано с разработкой русской эмблематики в широком смысле этого слова, с изучением условных изображений на печатях и гербах, сохранившихся на вещественных памятниках и памятниках письменности... Герб интересовал В. К. Лукомского не формально, в качестве отличительных признаков дворянских родов. Гербы он рассматривал как исторический источник. Понимание гербовых изображений являлось для него ключом к уяснению значения многих памятников нашего исторического прошлого. Монеты, лучшие произведения искусства, старинные книжные собрания оживали и освещались новым светом, на основе наблюдений над гербами... Лукомский сделал предметом своего изучения наименее изученный раздел сфрагистики и геральдики - гербовые печати XVIII-XIX вв. В этом отношении он имел в качестве предшественника, пожалуй, одного только Лакиера... От последнего Лукомский воспринял мысль о необходимости создания русской геральдики... Европейски образованный человек, великолепно понимавший, что фундаментом, на котором можно строить научное здание, является знание того, что достигнуто силами всего человечества, он в то же время является создателем русской геральдики... Классовый подход к гербам и науке о них - геральдике является несомненно следствием большой и серьезной работы Лукомского над методологическими проблемами. В жизни и творческой биографии Лукомского очень большое значение имели годы Великой Отечественной войны. Эти годы отмечены для него громадным идейным ростом, приобретением нового жизненного опыта... Война сильно отразилась на личной судьбе Лукомского. Он лишился всего своего ценнейшего собрания исторических памятников, подбор которых был делом его большой и плодотворной жизни. Величие общих событий заслонило для Лукомского его личную драму. Он нашел в себе духовные силы перенести потерю и утешение в том, в чем он находил его всегда - в творчестве. Разорвав в то время навсегда с Ленинградом, в котором прошла значительная часть его жизни, переехав в Москву, Лукомский в последние годы провел напряженную работу, которую можно охарактеризовать как подведение научных итогов... Второе, что считал необходимым сделать Лукомский, это наметить ближайшие и более отдаленные пути и перспективы дальнейшего развития любимых им наук. Он рассматривал это как свой научный долг, т. к. при всей своей скромности понимал, что после его ухода из жизни, его место будет не так легко восполнить. В последней своей предсмертной статье "Герб как исторический источник", Лукомский разработал программу исследовательских трудов по сфрагистике, геральдике и генеалогии значительно шире, чем на ближайшую пятилетку... Третья задача, над которой много думал Лукомский, - это подготовка новых научных кадров по своей специальности. Лукомский вел семинарские занятия по геральдике и работал над созданием пособий по этой дисциплине.

...Теоретический курс по геральдике смерть, к сожалению, не дала возможности Лукомскому осуществить. Но если бы он был закончен, это было бы, несомненно, выдающееся явление не только общесоюзного, но и мирового значения..."

Заведующий кафедрой архивоведения профессор Н. И. Маяковский сказал следующее: "В. К. Лукомский больше всего проявил себя как архивист в ленинградский период своей жизни и деятельности. Переехав в Москву, в тяжелом состоянии здоровья, он уже не отдавал столько труда архивному делу и дисциплинам архивоведения, в ленинградский период он сделал в этом отношении исключительно много... Кабинет архивоведения, который стал функционировать при архивном отделе в Ленинграде, сделался маленьким научно-исследовательским центром. В нем... происходили научные собрания, где заслушивались доклады, причем В. К. Лукомский особенно тщательно следил за тем, чтобы все эти выступления и доклады были застенографированы. Если эти протоколы сохранились, они являются также ценным материалом для характеристики В. К. Лукомского как ученого... В. К. Лукомский был настоящим художником. Он ненавидел всякую неряшливость и в создании учебников и в выставках... И когда он брался за устройство выставки, то эти выставки бывали не только полноценными в научном отношении, но и исключительно художественно оформленными. ...Его научно-практической работой было его участие и консультирование работ ленинградских архивов - работа по экспертизе. Здесь он проявлял просто энциклопедические знания. Он мог по каждому фонду, который подвергался экспертизе, дать такие сведения, которых никто не мог дать^*". Официальное сообщение о смерти В. К. Лукомского появилось в "Кратких сообщениях Института Истории материальной культуры^**".

^*(ЦГАОРСС, стенограмма заседания Совета историко-архивного института, посвященного памяти В. К. Лукомского, д. 328, с. 3, 4, 11, 14, 17, 18, 21, 22, 26, 33, 34, 35, 37, 38, 40.)

^**(Черепнин Л. В. В. К. Лукомский (некролог). Краткие сообщения Института Истории материальной культуры, 1945, вып. XIV.)

Последующие поколения историков вполне могут присоединиться к оценке деятельности Лукомского, высказанной на памятном Ученом совете в октябре 1946 г. ведущими учеными и преподавателями института. Можно констатировать, что за многие годы, прошедшие со времени его смерти, русская и советская геральдика еще не заняла достойного места в ряде вспомогательных исторических дисциплин.

Вспоминая свою деятельность по пропаганде и развитию геральдики В. К. Лукомский писал о двух ее этапах: до- и послереволюционном. Первый, по его словам, носил окраску любительства. "Любительскими затеями" назвал он и начальное время своего увлечения и работы над гербами^*. Второй период характеризовался превращением ее во вспомогательную историческую дисциплину. "Октябрьская революция прервала эти "любительские затеи", но не только прервала возможности дальнейшей научной разработки проблем, стоящих перед геральдикой, как вспомогательной исторической дисциплиной, но, наоборот, создание Гербового музея на базе архива, коллекций и библиотеки Гербового отделения Сената, указала тот путь, по которому должно идти впредь развитие геральдической науки. Путь же этот состоял в том, чтобы геральдика занялаподобающее ей место - вспомогательной дисциплины, своими методами и ресурсами разрешающей те исторические задачи и вопросы, которые возникают перед исследователем документов и объектов материальной культуры, когда наличие своеобразного ребуса в виде герба, является ключом к раскрытию факта. И в этом направлении уже советская наука геральдики сделала немалый путь, хотя отражение пройденного и сделанного не всегда находило себе место в современной печати^**"...

^*(ЛО ААН, ф. 934, oп. 1, д. 412.)

^**(ЛО ААН, ф. 934, oп. 1, д. 412.)

Несмотря на все усилия, создать современную научную школу геральдики Лукомскому так и не удалось. Причины, которыми он объяснял затухание геральдики, состояли в отсутствии перспективности в дальнейшей разработке проблем этой дисциплины под влиянием: а) вымирания старых работников; б) гибели их материалов; в) недостаточной подготовки новых кадров^*.

^*(ЛО ААН, ф. 934, oп. 1, д. 412.)

Мероприятия, которые он предлагал по исправлению существующего положения должны были заключаться в: 1) подготовке кадров среди аспирантов; 2) плановой работе в деле разработки задач, стоящих перед геральдикой; 3) популяризации ее (доклады и публикации)^*.

^*(ЛО ААН, ф. 934, oп. 1, д. 412.)

После смерти Лукомского в институте родилась идея составления сборника трудов, посвященного его памяти. Она не была осуществлена, но сохранились некоторые письма и другие материалы, благодаря которым можно проследить, как составлялся сборник. Так, осенью 1946 г. в Оружейную палату было направлено письмо, в котором институт запрашивал о наличии результатов многочисленных довоенных гербовых экспертиз Лукомского на музейных предметах Оружейной палаты. Директор Оружейной палаты того времени, подполковник Захаров и старший научный работник, лейтенант Гордеев ответили, что в архиве Палаты... сохранились экспертизы за подписью проф. Лукомского...^*"

^*(ЛО ААН, ф. 934, oп. 1, д. 409, Андреев А. И., л. 414.)

Работа по выявлению архивных материалов, связанных с деятельностью В. К. Лукомского, не закончена. Она требует продолжения и поиска в архивохранилищах не только Москвы и Ленинграда, но, что самое главное, и в других городах нашей страны.