Глава четвертая. Турниры и обряды, при них соблюдавшиеся

§ 28. О времени происхождения турниров и о стране, в которой эти рыцарские игры впервые появились, историки между собой не согласны: Франция и Англия присваивают их себе, а за то, что Германии обязаны они своею организациею, говорит устав о турнирах, императору Германскому Генриху Птицелову приписываемый (Eichhorn K.F. Deutsche Staats und Rechtsgeschichte (5 ausg. Vol. 2. P. 567) утверждает, что устав о турнирах, Генриху приписываемый, не подлинный, а происхождение его, по мнению Эйххорна, легко объясняется тем, что при императоре этом рыцарские игры стали национальным в Германии занятием. В летописи Турской упоминается: Gaufridus de Pruliace torneamenta invenit". Wailly J.N.de. Op. cit. P. 93). Во всяком случае, однако, если рыцарство было обще всем германским народам, если оно вытекло из их быта, образа жизни, если далее начало этого благородного сословия кроется в VII и VIII столетиях, то нет основания утверждать, чтобы один какой-нибудь народ в известную именно эпоху изобрел турниры и что от него заимствованы они другими, хотя, конечно, усовершенствование их и окончательное образование правил, по которым турнир производился, могло совершиться и в Германии.

Французские хроники IX в. описывают эти военные забавы, и из описаний этих можно заключить, что они производились так: две стороны бросались друг на друга, каждая из них старалась по возможности защититься от нападения, употребляла все хитрости, чтобы завлечь неприятеля в невыгодное положение, и преследовала тех, кто обращался в бегство. От последнего ли выражения или от самого способа биться так, чтобы противник не мог нанести удара, для чего необходимо было, особенно всаднику, увертываться с ловкостью, произошло и самое слово, переделанное латинскими писателями средних веков в turneamenta, tournois, турниры (Менетрие в Traite des tournois, joustes, carrousels et autres spectacles publics (Lion. P. 270) опровергает мнение тех, которые производят слово это от tirocinium, trojamentum (как бы Троянская игра), и доказывает, что слово это чисто французское, происходящее от tourner, "parceque ces courses se front en tournant et retournant". [...от вертеть, "потому что эти действия совершали, кружась и поворачиваясь" (фр.)]).

Если при каком-нибудь дворе (В предисловии к упомянутой (в предыдущем примечании) книге Менетрие правильно говорит: "La cour est l'academie de l'honneur et Lecole de la vertu". ["Двор - это академия чести и школа мужества" (фр.)]) затевался турнир, всегда блестящий по обстановке и по тем приготовлениям, которые для него делались, весть об этом празднике проносилась повсюду: миннезингеры воспевали при дворах королей, герцогов, баронов и рыцарей будущие подвиги витязей, все приходили в движение и ждали с нетерпением назначенного дня, чтобы показать свое мужество и свою отвагу. Но это был праздник только для людей благородного происхождения, и потому турниру должен был предшествовать суд, кого из желающих участвовать в нем допустить к состязанию и кого нет. Задача трудная, если вспомнить, что на турнир стекались рыцари отовсюду. Щит, необходимая принадлежность рыцаря, с изображенными на его оружии фигурами, оказывал в этом случае немаловажную помощь. Герб рыцаря подвергался разбору выбранных и уполномоченных к тому судей, от усмотрения которых зависело принять рыцаря или же, отвергнув герб, не допустить и владельца его до состязания. Решение это было слишком важно для чести и будущности рыцаря, и твердые правила ограничивали и делали невозможным всякий в этом случае произвол.

§ 29. За несколько дней до начала турнира щит рыцаря выставлялся для рассмотрения и обсуждения, что на техническом языке того времени называлось Helmesschau, Tournierschau. В судьи были призываемы дамы, девицы, могшие сказать что-нибудь против чести и нравственности состязателя, но главная забота в этом случае лежала на герольдах (heraults) (Спенер (в Insignium theoria p. 1) производит слово herold от греческого sss, потому что он, обсуживая гербы, становился по необходимости судьею героических подвигов. Вернее производить название это от heer, войско, и hold, приятный, любимый, или от alt, старый), людях, специально к тому приготовленных и учившихся своему искусству в какой-нибудь славной школе; потому что мало было знать, из чего состоит герб, надобно было постигнуть тайный, аллегорический смысл эмблем, в нем помещенных, и уметь выразить мысль на геральдическом языке, совершенно отличном от обыкновенного разговорного и письменного. Во главе этих сведущих людей стояло лицо, по преимуществу знакомое с высоким искусством читать и составлять гербы, т.н. roi d'armes, Wappenkonig. При них состояли сверхштатные помощники герольдов, les poursuivants d'armes, изучавшие на практике гербы, чтобы с течением времени удостоиться высших степеней в геральдической иерархии.

Все эти официальные на турнирах лица отличались особенною епанчею без рукавов, cautte d'armes, доходившею до колен и украшенною девизами и гербами того двора, к которому они принадлежали (В начале сочинения Спенера приложены рисунки с изображением всего геральдического штата). Поэтому у французского двора председатель т.н. турнирного комитета, le roi d'armes, назывался Montjoie de Saint Denis.

От слова heraldus происходит самое название науки о гербах - геральдика.

Герольды, под председательством своего старшины, должны были разобрать герб критически, blasoner, и результатом этого разбора было или допущение рыцаря к турниру, или исключение его из участия в этом благородном занятии. Для узнания решения по этому предмету, рыцарь на коне подъезжал к месту, где должен был происходить турнир, и трубным звуком звал к себе герольда (blasen). Если рыцарь удостаивался принятия, то он привешивал этот рог к шлему и вступал в ряды своих собратий. От этого-то обряда и происходит слово blason, герб, 1'art du blason и blasonner, слова, употребляемые и ныне как технические.

При королевских дворах Западной Европы герольды оставались гораздо долее того времени, как существовали турниры. Вместо прежнего занятия устройства турниров, на них было возложено ведение и содержание в порядке списков благородных фамилий и их гербов. При церемониях, особенно торжественных, герольды являются и ныне в прежнем своем блеске, если не значении.

§ 30. Крестовые походы. Полное и блестящее применение к делу нашли себе рыцарские понятия о чести, добродетели, уважении к святыне и к прекрасному полу в крестовых походах. Св. церковь, которая благословляла рыцаря и его доспехи при вступлении его в это благородное звание, требовала от него защиты против мусульман, в руках которых была колыбель христианства — св. град Иерусалим, против неверных, которые становились страшны центру католицизма — Риму. Вся Западная Европа встрепенулась и радостно откликнулась на зов папы. Вообразите себе цвета, эмблемы, девизы на щитах и шлемах рыцарей всех стран и народов Западной Европы, и вы поймете, какую пользу оказали в этом случае гербы рыцарей. Крест, символ той святой цели, для которой предпринимался поход, был виден повсюду, разных цветов, в разном положении; и если до этой эпохи крест мог нередко красоваться на гербах, то неопровержимо, что крестовые походы внесли его в гораздо большее число гербов рыцарей, поднимавших оружие за св. крест. Кроме того, с крестовых же походов часто встречаются в гербах рыцарей изображения перелетных птиц: их встречали крестоносцы, идя на Восток, и помещали изображение их на своих щитах, показывая тем, что и они также странствуют и бездомны; а в ознаменование тех ран и лишений, которым витязи подвергались, идучи на великое дело освобождения христиан из-под ига неверных, изображали птичек без ног и без носа (merlettes) (Wailly J.N.de. Op. cit. Vol. 2. P. 94-95). Символ этот так многозначителен и так нравился крестоносцам, что принят очень многими из них, и, если он встречается в гербе какой-нибудь благородной фамилии Западной Европы, можно почти наверное сказать, что кто-нибудь из членов этой фамилии был в крестовых походах и вынес этот знак с собою.

С Востока же, утверждают геральдики, принесли с собою рыцари названия геральдических цветов; так: gueules, красный цвет, производят от еврейского gudul и персидского gul, красный; sinople, зеленый цвет, обязан своим происхождением городу Синопу, или, правильнее, это есть название известной породы земли в Леванте, которая окрашивает предметы в зеленую краску. С Востока же принесены названия — rubis, saphir, amethyste, emeraude.

§ 31. Гербы простолюдинов. Во всех феодальных государствах Западной Европы, даже и тогда, когда чисто феодальные учреждения уже перестали существовать, осталась еще та взаимная вражда сословий, которая условливалась завоеванием и бытом баронов. Под прикрытием герба они теснили простой класс народонаселения, который со своей стороны, чтобы уменьшить значение рыцарского герба, присвоил себе герб с необходимыми его атрибутами, с девизами, шлемами и т.п. А как первоначально восстали против феодальных владельцев Западной Европы средних веков сословия, цехи, то у них ранее, чем у частных людей (roturiers), встречаются знамена с изображением того святого, которого они считали своим покровителем, с эмблемою и надписью, занятию и образу деятельности их соответствующими. В Париже, напр., сословие аптекарей имело в гербе изображение руки, выходящей из облаков на звездном небе и держащей бич с весами, а наверху девиз: lances et pondera servant.

На условиях, сделках и вообще деловых бумагах ремесленники, не умевшие подписать свое имя, изображали вместо того отличительное орудие своего ремесла, и до нас дошло много актов, подписанных фигурами молота, ключа, подковы, колеса; а рядом с этими изображениями нотариус или другое должностное лицо отмечал имя плотника, слесаря и т.п. Эти же фигуры помещались на щитах и принимали форму гербов. Они по большей части переводят на геральдический язык ремесло, занятие лица или его имя и прозвание (armes parlantes).