Глава шестнадцатая. Гербы русских княжеских и дворянских родов, от Рюрика происшедших

§ 84. Общие о них замечания. так как потомкам Рюрика и Владимира Мономаха герб, родовое отличие благородства, принадлежит по самостоятельному владению их вотчиною, наследственными уделами, то и все внешние атрибуты обыкновенных гербов дворянских, существующие для того, чтобы показать историю подвига, а именно: шлем, намет, девиз и пр. — чужды гербам этого рода. Княжеская закрытая шапка, увенчанная шаром, над которым возвышается крестик, и отороченная горностаем, вместе с княжескою бархатною мантиею, подбитою также горностаем, с бахромою и шнурами, свидетельствуют о благородном происхождении этих родов. Положенные на щит в гербах некоторых княжеских фамилий Мономахова рода также княжескими шапками увенчанные шлемы, вместе с нашлемниками и щитодержателями, свидетельствуют о том, что княжеский род этого разряда слился с другою благородною фамилиею и что гербы их также нераздельны. И в этом случае, конечно, весь герб бывает покрыт княжескими мантиею и короною.

Одинаковые отличия принадлежат и таким родам, которые, хотя происходят от владетельных князей, не носят, однако, княжеского титула, их предкам принадлежавшего, потому что при раздроблении родового удела на долю последних поколений не пришлось самостоятельного княжеского владения. Тем не менее происхождение и этих фамилий знаменуется княжескими в их гербах атрибутами.

Что касается до эмблем в гербах этого рода, то они не что иное, как знамена, которые мы уже видели на печатях уделов, находившихся во владении потомков Рюрика и Мономаха. Поэтому первоначально гербы княжеских фамилий состояли почти исключительно из одной только родовой эмблемы. Она-то и важна для нас; и так как первоначальное ее место было на городских печатях, где не могло быть и речи о цвете поля, то и в гербах на этот признак не было обращено внимания. Поэтому в гербах разных княжеских фамилий, усвоивших себе одни и те же городские эмблемы, они, в сущности не изменяясь, представляются в разных полях. На замечание это мы считаем нелишним обратить особенное внимание потому, что различие цвета, которым означены фигуры в гербе и поле щита, может показаться кому-нибудь до того важным, что, несмотря на тождество изображения, будем считать их различными фигурами только потому, что цвет поля неодинаков в разных гербах е теми же эмблемами. Такой вывод противоречил бы основному правилу нашей княжеской геральдики, на основании которого единство происхождения княжеских фамилий и владения одною родовою вотчиною знаменуется одинаковыми в гербах эмблемами.

Подобно тому как княжеские поколения, идущие от одного родоначальника и одним уделом владеющие, сохраняют одно общее прозвание, напр. князей Ростовских, Белозерских и т.п., и к этому общему имени прибавляют особые прозвания, так и в гербах этих фамилий областные и городовые знамена сополагаются с другими знаками доблести, с иными эмблемами, которые или означают обладание каким-нибудь особенным городом, отдельною волостью, или чаще, что родоначальник фамилии сидел на киевском, новгородском престоле, или, наконец, какой-нибудь подвиг. При таком соединении эмблем особенного внимания заслуживает место, которое предоставлено родовому знамени; а именно: у старших поколений оно занимает или все поле щита или средний щиток в гербе; затем у последующих поколений оно помещается в первой, второй четверти и нередко повторяется накрест, так что при помощи родословной таблицы Рюрикова дома и родов, от него происшедших, становится ясным, почему основной эмблеме придано то или другое место в гербе. К этому, однако, необходимо прибавить, что из означенного правила делались иногда исключения.

Говоря об истории городских гербов, мы показали уже, как изображаемые в них фигуры древни и исторически верны. Сказанное выше должно послужить ответом на вопрос, который может быть кем-нибудь предложен: знаменам ли городских печатей обязаны княжеские гербы своими эмблемами или, наоборот, усвоены они городам князьями? Трудно дать общий ответ на этот вопрос, так как известна история не всех городских гербов. Считаем достаточным привести в разрешение этого вопроса некоторые только примеры.

Герб Москвы был первоначально верным и наглядным изображением великого князя, поражающего внешних и внутренних врагов, портретом царя и впоследствии его наследника. Потом, когда великий князь Московский стал государем всея России, его частному, личному гербу, его печати и знамени усвоено значение герба городского. Далее, герб новгородский, так часто встречающийся в гербах наших княжеских фамилий, был первоначально печатью веча, потом наместника Новгородского, наконец, самого города. Печать киевская - архангел Михаил —употреблялась сначала на печатях великих князей Киевских и позднее стала знаменем города.

Из этих примеров можно, по нашему мнению, вывести то заключение, что знамена для печатей были первоначально даны городам их князьями; затем, при переходе эмблем вместе с владениями к последующим поколениям, родовым фигурам придано значение личного герба, и теперь они остаются непреложным свидетельством того, что предкам известной фамилии принадлежало то или другое княжество, а вместе с тем и того, что фамилии, одно знамя употребляющие, происходят от общего родоначальника. Эта основная мысль условливает систему, в которой должны быть излагаемы гербы русских княжеских и дворянских фамилий потомства Рюрика.

Следуя началу старшинства, мы изложим: 1) гербы фамилий, от Святослава Ярославича, великого князя Черниговского, и сына его, Олега, происшедших, - князей Черниговских; 2) родов, идущих от Ростислава Мстиславича Смоленского, т.е. князей Смоленских и Ярославских; 3) происшедших от великого князя Всеволода Юрьевича Большого Гнезда: а) князей Ростовских, б) князей Белозерских, в) князей Галицких, и г) князей Стародубских, и 4) князей Литовских, идущих от Гедимина и бывших на уделе Изяслава Владимировича Полоцкого и сына его Брячеслава.

§ 85.I. Княжеские и дворянские роды потомства великого князя Святослава Ярославича Черниговского. Святослав Ярославич, из огромных владений отца своего Ярослава Владимировича, наследовал Чернигов, и у всего многочисленного потомства этого князя преобладающая в гербе эмблема есть герб черниговский : в золотом поле черный орел, с золотою на главе короною, с распростертыми крыльями, держащий в лапе позлащенный крест. У Святослава было пять сыновей, из которых Олег получил Черниговское княжество; по имени его-то черниговские князья, так долго враждовавшие с киевскими великими князьями, именуются Ольговичи. Преемником Олега Черниговского был Всеволод II, за ним следует сын его Святослав, а сын сего последнего Всеволод Чермный (т.е. Красный) княжил сперва в Чернигове, впоследствии в 1206 и 1209 гг. в Киеве и скончался в 1214 г., оставив по себе трех сыновей: 1) князя Владимира, 2) кн. Олега и 3) кн. Михаила. Последний из них получил в удел от родителя своего в 1207 г. Переяславль на Днепре, потом княжил в Чернигове, в 1225 и 1228 гг. - в Великом Новгороде, где, оставив князем старшего сына своего Ростислава, возвратился в Чернигов. Подобно другим князьям русским и князь Михаил должен был ехать в Орду, а за отказ поклониться кумирам он замучен в Орде, по повелению Батыя в 1246 г.; из потомства Михаила мы остановимся на трех его сыновьях, родоначальниках следующих княжеских и дворянских родов, а именно:

1) Третий сын его Симеон Михайлович, князь Глуховский и Новосильский, есть родоначальник князей Одоевских, Белевских и Воротынских. Из них два последних поколения угасли, остались одни князья Одоевские, получившие свое название оттого, что сын князя Симеона Глуховского — Роман перешел, вследствие насилия татар, жить из Новосиля в Одоев, где оставались и потомки его: сын Романа князь Юрий и сын сего последнего князь Семен Одоевский, непосредственный родоначальник одного из самых славных родов русских (Родословная книга... Т. 1. С. 182-184).

2) Четвертый сын князя Михаила Черниговского кн. Мстислав Карачевский есть родоначальник также многих княжеских фамилий, но из них до сих пор продолжаются: 1) кн. Кольцовы-Масальские и 2) князья Горчаковы. — Князья Масальские ведут свой род от Мстислава Карачевского, чрез сына его Тита и внука князя Святослава; сын последнего Юрий, называвшийся уже Масальским, имел сына Василия, прадеда князя Василия, который принял прозвание Кольцо-Масальского в отличие от других, теперь уже несуществующих поколений князей Масальских, как-то Литвиновых-Масальских и Клубковых-Масальских (Древняя российская вивлиофика. Т. 9. С. 246); от другого же сына князя Тита Мстиславовича, кн. Ивана Козельского, повели свой род князья Горчаковы, по прозванию предка их Ивана Горчаком (Родословная книга... Т. 1. С. 193).

Наконец, следует третья отрасль дома кн. Михаила Всеволодовича Черниговского:

3) Потомство Юрия Михайловича, князя Торуского и Оболенского. У сына его, князя Всеволода Юрьевича, был сын князь Андрей Шутиха-Мезецкий, а от сего последнего родился князь Александр Барятинский, родоначальник князей Барятинских (Там же. С. 202). Другой же сын Юрия, князь Константин Оболенский, ближайший родоначальник князей Оболенских, имел двух правнуков, князей Ивана и Андрея, от первого, чрез внуков его князей Ивана, по прозванию Репня, и Василья Телепню, равно как чрез правнука Василия, прозванного Тюфяка, ведут свой род (не считая вымерших поколений) князья Репнины, Тюфякины и дворяне Телепневы (Родословная книга... Т. 1. С. 218-222; Древняя российская вивлиофика. Т. 9. С. 190). А от князя Андрея Константиновича, чрез двух его сыновей: первого князя Ивана Долгорукого и второго князя Василия Щербатова, повели свой род князья Долгоруковы и Щербатовы (Древняя российская вивлиофика. Т. 9. С. 6. См.: Долгоруков П.В. Сказание о роде князей Долгоруковых. Изд. испр. и доп. Спб., 1842. С. XIV-XIX; Временник Моск. о-ва истории и древностей российских. Т. 10. С. 46-50, 70, 72 (Отд. материалов)). От того же корня, т.е. князей Черниговских, произошли князья Волконские, получившие свое название оттого, что сын князя Юрия Михайловича Таруского, Иван, по прозванию Толстая голова, получил во владение вотчину Сапрыгину, в Алексинском уезде (в нынешней Тульской губернии) на речке Волконке.

Из предыдущего изложения истории княжеских и дворянских фамилий, происшедших от Черниговских князей, оказывается, что (кроме частных фамильных эмблем) роды, от этого корня происшедшие, имеют право: старшие — на герб черниговский без всякого прибавления, а младшие в сочетании с гербом киевским в знак того, что предки их сидели на Киевском великом княжении. Потому:

1) Князья Одоевские, Кольцовы-Масальские и Горчаковы имеют в золотом поле одно изображение черниговской печати (В гербе дворян Горчаковых (Грб. IV, 85) сохранилось также черниговское знамя, но в поле, красною перевязью влево, разделенном на две половины цветов голубого и золотого) с тем только для кн. Кольцово-Масальских различием, что орел держит в правой лапе малый щиток красного цвета, покрытый княжескою шапкою; на щитке этом изображена буква М с крестом, а под нею три полосы, золотом означенные (Гербовник, I, 4; II, 2; V, 1. (В тексте сокращ. Грб.)). Таков до сих пор герб города Масальска, несмотря на то, что он ныне принадлежит к Калужской (а не Черниговской) губернии. В доказательство того значения, какое имеют наши гербы, мы позволяем себе привесть из указа о даровании Масальску описанного герба следующие строки: "Град сей был часть владений Черниговских и принадлежал единому из колена князей Черниговских, которые во время бытности своей под Литовскою державою, откуда под Российскую в царствование великого князя Иоанна Васильевича возвратились, герб сей имели" (Указ 1777 г. марта 10 (№ 14596). Гербом рода Масальских издревле была прописная буква М цвета белого, с водруженным посреди ее золотым крестом, в щите цвета лазоревого (Okolski S. Op. cit. Vol. 2. P. 218). Под этим знаменем помещен герб Корчак). А о гербе города Одоева сказано, что ему присвоен один только герб черниговский, "как уделу старшего колена князей Черниговских" (Указ 1777 г. марта 10 (№ 14596)). Свидетельства эти, по нашему мнению, чрезвычайной важности, во-первых, потому, что показывают, как знамя городское постоянно и неизменно сохранялось чрез целые столетия и несмотря ни на какие случайности оставалось одно и то же, и с другой — как к старшему в роде поколению переходил без всякого прибавления герб главного в уделе его города.

2) У кн. Барятинских и Волконских в гербе щит, рассечен на две половины, из которой в правой изображен герб киевский: в голубом поле архангел Михаил, а в левой — черниговский (Гербовник. I,5; III, 1).

3) У кн. Оболенских и Репниных (Род князей Репниных в мужском колене угас в 1801 г. и продолжается по женскому колену в фамилии князей Репниных-Волконских, вследствие супружества дочери генерал-фельдмаршала князя Николая Васильевича Репнина с князем Григорьем Семеновичем Волконским. (См.: Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. Спб., 1840. Т. 2. С. 230.)) один и тот же герб, а именно: щит разбит на две неравные части, верхнюю — пространную и нижнюю — меньшую. В верхней части, рассеченной на две половины, в правом красном поле — киевский герб, а в левом золотом — черниговский; в нижней же малой части щита видны две птицы, держащие во рту по стреле, а в лапах золотые шары (герб г. Оболенска) (Гербовник. I, 6; II, 3).

4) Князья Долгорукие, кроме герба черниговского в 1-й четверти и киевского в красном поле во 2-й части, имеют в 3-й четверти своего четверочастно разделенного герба в черном поле выходящую из облаков руку, облеченную в латы и держащую стрелу, а в последней четверти - серебряную крепость в голубом поле (Там же. I, 7).

5) В гербе князей Щербатовых печать черниговская помещена на среднем малом щитке; первая и четвертая части большого щита заняты киевским гербом в голубом поле, а вторая и третья - изображением серебряной крепости в черном поле (Там же. I, 8). Крепость может означать здесь не иное что как владение горами или, по объяснению историка кн. Щербатова, написавшего родословную своих предков, переселение их в Тарусу (Древняя российская вивлиофика. Т. 9. С. 73).

6) Герб князей Тюфякиных имеет черниговское знамя во второй четверти своего четверочастного герба; прочие же ее эмблемы следующие: в первой четверти в красном поле воин, в серебряных латах, с поднятым вверх мечом, в третьей части — в серебряном поле птица серого цвета с пронзенною сквозь шею стрелою, а в четвертой части - в голубом поле палатка, означенная серебром (Гербовник. II, 4),

и 7) в гербе Телепневых черниговское знамя занимает первое место, вторую четверть — в голубом поле золотая звезда, третью — в красном поле выходящая из облаков рука с мечом и последнюю — в серебряном поле олень (Там же. V, 11).

§ 86. II Гербы княжеских и дворянских фамилий потомства великого князя Ростислава Мстиславича. Эта отрасль Мономахова потомства распадается на два поколения по двум сыновьям великого князя Ростислава Мстиславича Смоленского: Рюрику, наследовавшему город Вязьму, родоначальнику князей Вяземских, и брату его, Давыду Ростиславичу, потомки которого, владея Ярославлем и Смоленском, дали начало князьям Ярославским и Смоленским. Разделение это произошло следующим образом: у Давыда Ростиславича были сын Мстислав и внук Ростислав; у сего последнего было два сына: кн. Федор Чудотворец, Ярославский, и Глеб Ростиславич, Смоленский. Потомство того и другого было многочисленно, но до настоящего времени остается немного родов, от этого корня происшедших; а именно: из Ярославских — кн. Шаховские, Щетинины (Хотя род кн. Щетининых до сих пор продолжается, герб их в Гербовник не помещен. Этот и подобные ему пропуски объясняются тем, что, когда от дворян требовалось представление их гербов для внесения в Гербовник, не все дворянские фамилии успели исполнить такое требование правительства. Этим же объясняется, почему гербы древних княжеских фамилий, которые должны бы были найти себе место в первой части Гербовника, помещены в других его томах. Ср.: Гербовник. X, 27), Засекины, Солнцевы-Засекины, Львовы и Прозоровские, а от князей Смоленских пошли: кн. Дашковы и Кропоткины, равно как дворянские роды, без княжеского титула: Всеволожские, Татищевы, Еропкины и Ржевские.

Из сказанного вытекает, что означенные роды имеют право на следующие эмблемы: 1) знамя в. княжества Смоленского; 2) знамя ярославское и 3) герб киевский, так как предок их был на великом княжении Киевском. Знамена эти расположены в гербах отдельных фамилий в следующем порядке:

1) Старшая линия князей Смоленских - кн. Вяземские сохранили в гербе своем одно знамя смоленское, оно же и вяземское (Указ 1780 г. окт. 10 (№15072)): в серебряном поле черная пушка на золотом лафете и на пушке райская птица (Гербовник. I, 9). Совершенно такой же герб у кн. Кропоткиных (Там же. V, 2) и у Ржевских (Там же. I, 37).

2) Кн. Шаховские, Львовы и Засекины имеют в маленьком щитке, занимающем сердце герба, ярославское знамя: в золотом поле черный медведь влево с золотою на плече секирою. Затем в первой и четвертой частях четверочастного щита их помещен в голубом поле киевский герб, а во второй и третьей — герб смоленский (Гербовник. II, 5-6; V, 2).

3) Кн. Сонцовы и Сонцовы-Засекины имеют один с кн. Шаховскими герб с тем только различием, что изображенный на среднем щитке черный в золотом поле медведь с золотою на правом плече секирою обращен вправо (Там же. II, 6; VIII, 1; IX, 1. Ср.: Гербовник. V, 14).

4) Кн. Прозоровские, сохранив ярославское знамя на малом щитке в сердце герба, имеют в первой четверти герб киевский, в четвертой — герб смоленский, а во второй части: в серебряном поле черного дракона с короною на голове и красными крыльями и, наконец, в третьей части: идущего влево серебряного медведя (Там же. I,11).

5) У князей Дашковых в среднем щитке изображены в серебряном поле золотые крест и шестиугольная звезда, а между ними полумесяц, рогами обращенный вниз (В Польской Геральдике эта эмблема носит название Корибут (Koributh); она помещалась в гербах многих Литовских князей, и в гербе кн. Дашковых может быть объяснена тем, что Смоленское княжество продолжительное время было под властью Польши. Ср.: Okolski S. Op. cit. Vol. 2. P. 524-5 25 и ниже под гербом Koributh); затем прочие эмблемы, общие с гербами других фамилий того же корня, а именно: в первом и четвертом полях четверочастного герба киевский герб в голубом поле, а во втором и третьем — смоленский в красном поле (Гербовник. I, 10).

6) В гербе Всеволожских щит разбит на две части: из них в верхней, голубой, изображен герб киевский, а в нижней в серебряном поле - герб смоленский (Там же. II, 19).

7) В гербе Татищевых поле щита разбито на две части, и из них в верхней в красном поле: белое знамя, имеющее золотое древко (может быть, прежний смоленский герб, ср. с. 180), а в нижней смоленское знамя, т.е. райская птица на лафете. У графов Татищевых, пожалованных в это достоинство в 1801 г., поле щита разбито на три части: из них в двух нижних, в сердце и ногах, помещены означенные эмблемы, а в вершине прибавлен выходящий до половины двуглавый черный, тремя коронами коронованный орел (Гербовник. II, 17; VII, 5).

8) Герб Еропкиных состоит из смоленского только знамени с тем притом, что вверху, над пушкою, изображен меч, остроконечием обращенный в правую сторону (Там же. II, 18).

К этому же разряду дворянских фамилий, т.е. ведущих свой род от Ростислава Смоленского (Роды Дмитриевых-Мамоновых и Аладьиных пропущены Бархатною книгою в числе происходящих от кн. Ростислава Мстиславича Смоленского. Помещая здесь описание гербов означенных фамилий, считаем долгом объяснить, что на основании доказательств, представленных ими, и некоторых редакций родословных книг предки означенных родов происходят от князя Ростислава Мстиславича чрез правнука его Александра Нетшу. Не имея, однако, достаточных данных, чтобы показать, от какого именно поколения идут они и как связаны с общим родоначальником, мы не поместили их в родословной Рюрикова дома. (Гербовник. II, 21; V, 13); Временник Моск. о-ва истории и древностей российских. Т. 10. С. 123. (Род Монастыревых.)), принадлежат: 1) Дмитриевы-Мамоновы, происходящие от потомка кн. Ростислава Мстиславича Александра Нетши. Поэтому они имеют в гербе своем, разбитом на две части, из которых верхняя рассечена, в первой части — герб киевский, а во второй — смоленский; в нижней же части, окруженной с трех сторон серебряными облаками, означена в красном поле перпендикулярно серебряная стрела, летящая вверх чрез серебряный полумесяц, обращенный рогами вверх; над каждым из них видно по осьмиугольной звезде серебряного цвета и между ними золотая корона с четырьмя павлинными перьями (не измененный ли это герб Сас с нашлемником?) . Эти же перья возвышаются и над шлемом (Гербовник. II, 21. Ср.: Гербовник. IV, 17); и 2) Аладьины, которые в верхней половине разбитого щита имеют смоленский герб, а в нижней — две крестообразно плавающие серебряные рыбы (Там же. V, 13).

§ 87. III. Гербы княжеских и дворянских фамилий потомства великого князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо. Самое название родоначальника этого поколения русских дворянских фамилий Всеволода Большое Гнездо показывает, что потомство его было многочисленно; теперь же семейств, от этого корени происшедших, осталось немного. Они распадаются на следующие четыре разряда: 1) Старший сын Всеволода Юрьевича (внука Владимира Мономаха) Константин, чрез внука своего Василько Ростовского и двух сыновей сего последнего Бориса и Глеба, был родоначальником князей Ростовских и Белозерских. Из первых доныне существуют князья Касаткины и Лобановы-Ростовские, а из вторых — князья Белосельские, Вадбольские, Шелешпанские и Ухтомские. 2) Второй сын Всеволода Юрьевича Ярослав был в Галиче и есть родоначальник князей Галицких: Ляпуновых, Березиных, Осинниных и Ивиных; и наконец 3) от последнего сына великого князя Всеволода Ивана Стародубского пошли князья Стародубские: Гагарины, Ромодановские, Хилковы и Гундуровы.

На какие эмблемы в гербах меют право означенные фамилии?

1) Князья Ростовские, по происхождению от Владимира Мономаха, сидевшего на Киевском великом княжении, и по владению своим уделом Ростовом, имеют в гербах знамена киевское, т.е. архангела Михаила, и ростовское — в красном поле серебряный олень, бегущий вправо (Указ 1778 г. июня 2 (№ 14765)). В разбитом щите гербов кн. Касаткиных и Лобановых-Ростовских верхнюю часть занимает герб киевский, а нижнюю — ростовский (Гербовник. I, 12; II, 7).

Из князей Белозерских знамя княжества, которое было в первоначальном владении их предков, т.е. в голубом поле изображение креста и луны (см. герб Лелива), а под ними двух рыб, наподобие Андреевского креста плавающих (Указ 1781 г. авг. 16 (№ 15209)), осталось без прибавления в гербах князей Белосельских, Вадболъских и Ухтомских. Герб князей Шелешпанских, в сущности, сохраняя ту же эмблему, отличается от означенных тем только, что рыбы помещены в ногах щита (т.е. занимают третью часть его внизу); сердце же и вершина щита разделены на четыре поля, различающиеся: первая четверть — цветом красным, вторая — голубым, третья — золотым и четвертая — зеленым. На середине изображен золотой крест, а под ним помещена серебряная луна, рогами обращенная вверх (Гербовник. I, 13; IV, 1-3).

2) Из рода князей Галицких не осталось княжеских фамилий (Из Галицких князей потомства также Владимира Мономаха чрез праправнука его Романа Мстиславича и сына сего последнего Даниила Романовича дарован княжеский титул Бабичевым и Друцким-Соколинским, предки которых были на Острожском княжении. (Российский родословный сборник, изд. кн. Петром Долгоруковым, Спб., 1841. Кн. 4. С. 7-9, 16; Энциклопедический лексикон. Т. 4. С. 28.) Гербы этих фамилий, с объяснением их родословной, помещены в 5 т. Гербовника под № 4 и 5. Эмблемы в них польские, и будут объяснены ниже), а продолжающиеся доныне дворянские поколения, в знак своего благородного происхождения от Владимира Мономаха, отличают свои гербы княжескими мантиею и короною. Что касается до эмблем, то в гербе Ляпуновых изображен черный одноглавый орел, держащий в правой лапе меч, а в левой золотой брусок, над мечом видна корона (Гербовник. IV, 16. Ср.: ниже, в отделе о гербах дворян выезжих из Польши эмблему Солтык), а у Березиных в щите, имеющем красное поле, изображена серебряная стена (Гербовник. II, 20).

3) Стародубское знамя есть, как было уже сказано выше, старый дуб. Эмблема эта повторяется в гербах всех родов, от этого корня происходящих; а именно:

а) Гербы кн. Гагариных и Хилковых, совершенно между собою сходные, имеют в сердце щита золотой щиток с изображением на нем дуба, на поверхности которого видна княжеская корона с выходящею рукою в латах и с мечом, вверх подъятым, а у корня дуба медведь. Затем в четверочастном щите первая и четвертая части цвета голубого и имеют: первая изображение облеченной в латы руки с подъятым вверх мечом, а последняя — дерева и идущего от него вправо черного медведя; а вторая и третья части в серебряном поле: правая — старого дуба, а вторая — крепости красного цвета (Гербовник. I, 4, 14).

б) В гербе князей Гундоровых щит рассечен на три и разбит на две части. На среднем, серебряном, щитке виден раздраженный черный медведь, разоряющий муравьиное гнездо у корня дуба; затем в первой и шестой частях изображены в голубом поле старый дуб, во второй и пятой в золотом поле: в первой — орел, а во второй — киевский герб, и, наконец, в третьей и четвертой в красном поле облеченная в латы и из облак выходящая рука с мечом; щит увенчан тремя шлемами, из которых на каждом по княжеской шапке; нашлемники же состоят: на левом шлеме из выходящего черного медведя, на среднем — из вооруженной мечом руки, а на правом — из старого дуба. Щитодержатели два медведя (Там же. VII, 1).

в) Род князей Ромодановских вымер в конце прошлого столетия и по указу 1798 г. апреля 8 фамилия и герб их усвоены Ладыженским. Поэтому в Гербовнике помещен герб кн. Ромодановских-Ладыженских; но, отделив герб Ладыженских (Там же. II, 49), у Ромодановских останется герб, подобный, с некоторыми изменениями, гербу князей Гундаревых. И у них щит рассечен на три и разбит на две части; на среднем, серебряном, щите виден медведь у корня дуба. Затем в первой и шестой частях изображены дуб в серебряном поле, во второй и пятой в золотых полях: в первой — идущий влево черный медведь, в последней — стародубский князь, держащий в левой руке посох, и, наконец, третья и четвертая части заняты изображением вооруженной мечом руки. Шлемы, нашлемники и щитодержатели такие же, как у кн. Гундоровых (Гербовник. IV, 5).

§ 88. IV. Княжеские роды потомства Гедимина. После сказанного уже выше о том, почему мы полагаем необходимым поместить князей Литовских в ряду княжеских фамилий, от Владимира Мономаха происшедших, мы считаем излишним напоминать, что если бы даже потомство Изяслава Владимировича, получившего в удел Полоцк, и пресеклось, тем не менее земля, которою обладали Гедимин и потомки его, была искони Русскою. А так как в княжеских гербах важна эмблема вотчины и дедины князя, то гербы потомков Гедимина, из которых многие семейства ознаменовали себя подвигами на пользу России, должны замкнуть собою разряд гербов русских дворянских родов, предки которых были владетелями вотчины Владимира Св. и Ярослава. Мы считали бы, однако, обзор наш неполным, если бы не упомянули здесь о свидетельстве некоторых из наших летописей, равно как и родословных, о том, что Гедимин не только владел русскою вотчиною, но и происходил от потомства князя Полоцкого Изяслава Владимировича и, следовательно, находится в кровном родстве с равноапостольным князем Владимиром. Положительно отвергать это сказание едва ли можно до тех пор, пока не будут разобраны и при помощи критики восстановлены все ветви и поколения Рюрикова дома, пока не будут приведены в систему надписи на гробницах удельных князей и проверены с летописями и другими источниками. Во всяком случае, свидетельства польских и литовских хроник и историй (Стрыйковского и иных), повествующих, что какой-то знаменитый римлянин Палемон-Публиус-Либо во времена или Августа Кесаря, или Нерона, или Аттилы приплыл в Литву, образовал ее диких жителей и что внуки Палемоновы господствовали в Литве еще в XI (?) столетии (Карамзин. Т. 2. Примеч. 35), вовсе не заслуживают доверия и обнаруживают только желание во что бы то ни стало породниться с римлянами. Слава Рима и предание о его силе и могуществе легко объясняют такое стремление.

Наши летописи и родословные гласят, что в 1128 г. полоцкие князья Рогвольдовичи были вытеснены из своих владений великим князем Мстиславом Владимировичем, который завладел Полоцком, а князья Полоцкие бежали в Царьград. В то время литовцы были данниками князей отчасти Киевских и Черниговских, отчасти Смоленских и Кривских и находились под управлением собственных гетманов. Вильна же, боясь Мстислава Великого, поддалась королю Венгерскому и призвала на княжение из Греции двух сыновей бывшего полоцкого князя Ростислава Рогвольдовича. Один из этих князей назывался Давид, другой Мовкольд. Первый сделался князем Виленским и был отцом Вита (Витенес), прозванного Волком, и Эрдена; от Мовкольда родился Миндовг, у которого были сыновья Вышлег и Дамонт (Довмонт). Последний был одно время псковским великим князем и по св. крещении носил имя Тимофея. После Вита на литовском престоле был сын его, князь Пройден, за ним Витян и, наконец, Гедимин (Там же. Т. 4. Примеч. 103; Временник Моск. о-ва истории и древностей российских. Т. 10. (Отд. материалов.) С. 74). С его времени вместе с увеличением силы Литвы становится яснее и достовернее самая ее история. От сыновей Гедимина произошли литовские княжеские роды, родословная которых составлена нами по показаниям Бархатной книги и некоторых других русских источников; но уважение к предмету заставляет нас выразить при этом убеждение, что сведения эти требуют строгой и добросовестной поверки с актами, дошедшими к нам от древней Польши и Литвы. Многие из хранящихся в Литовской Метрике документов могли бы облегчить исполнение такого труда для человека, знакомого с историею Польши и ее геральдикою. Дополнением настоящего обзора послужат сведения, сообщаемые на основании польских источников при изложении гербов родов выезжих из Литвы и Польши (см. § 90).

Во всяком случае, не подлежит сомнению, что владение князя Изяслава Владимировича — Полоцк слился с Литвою в собственном смысле, заключавшеюся в пределах нынешней Виленской губернии. Постепенно княжество это росло, и сила Гедимина была уже так велика, что он составлял на западе России противовесие Московскому великому князю на Востоке, а так как области сего последнего были подвластны татарам, то русские смотрели на Гедимина как на чисто русского великого князя. Понятно, отчего сын Гедимина Наримунт был призван княжить в Новгород, где, однако, был недолго.

Еще при жизни своей Гедимин разделил наследственную вотчину между своими детьми, из которых Мондовиту дал Карачев и Слоним, Наримунту — Пинск, Евнутию - Вильну, Ольгерду - Креву и Ктому, Кейстутию — Троки, Корьяду — Новгородок, а Любарта принял в свою землю волынский князь, на дочери которого он женился, потому Любарт был обойден при разделе отцовского наследия (Johannis Dlugossi seu Longini canonici quondam Cracoviensis historiae Polonicae libri XII. Lipsiae. 1711. Lib. X. P. 60; Paprocki. Herbi Rycerstwa Polskiego. W Krakowie. 1584. P. 589; Временник Моск. о-ва истории и древностей российских. С. 76). Вскоре за тем сын Ольгерда и внук Гедимина Ягайло женился на польской королеве Ядвиге и, вместе с ее рукою получив корону Пястов, соединил Литовское княжество с Польшею (Устрялов Н. Г. Исследование вопроса, какое место в русской истории должно занимать Великое княжество Литовское? Спб., 1839; Боричевский И.П. Православие и русская народность в Литве. Спб., 1851; Серчевский Е.Н. Записки о роде князей Голицыных... Спб., 1853. С. 1-12).

Княжеские литовские роды ведут свое начало от трех сыновей Гедимина: Наримунта, Ольгерда и Любарта. У первого был сын Александр, а у сего последнего Патрикий Звенигородский. От старшего сына Патрикия, правнука Наримунтова, Федора произошли князья Хованские. За вторым сыном Юрием была дочь великого князя Василия Дмитриевича, княжна Анна, в монашестве Анастасия. У Юрия Патрикеевича был сын князь Василий, от которого произошел князь Иван Булгак, а от него чрез двух его сыновей князя Михаила Голицу и князя Андрея Кураку ведут свой род князья Булгаковы-Голицыны, удержавшие впоследствии одно прозвание Голицыных, и Куракины. От другого же сына Василия Юрьевича —Данила Щеню, произошли Щенятевы, которых род пресекся. Наконец, от третьего сына Патрикеева Александра произошли князья Корецкие, которые, как сказано в родословной, "на Москве извелись", а остались в Польше.

От Ольгерда, другого сына Гедиминова, ведут свой род (не упоминая о поколениях вымерших), чрез второго сына Ольгердова Дмитрия - князья Трубецкие, а чрез третьего сына, Константина, князья Чарторийские.

Наконец, от Любарта чрез сына его Феодора пошли, между прочим, князья Сангушко.

Литовским гербом издавна была погонь (pogonia). Наша летопись (Прибавление к Ипатьевской летописи // ПСРЛ. Т. 2. С. 246. Подробное объяснение значения и истории погони есть у Окольского. (См.: Okolski S.Op.cit. Vol. 2. Р. 442-446)) сохранила о введении ее следующее известие: "Князь Витен нача княжити над Литвою (в 1278 г.), измысли себе герб и всему княжеству Литовскому печать: рыцарь збройный на коне з мечом, еже ныне наричут погоня". Эта-то эмблема — погонь — и сохранилась в гербах большей части литовских князей; но для отличия в разных фамилиях была она не одинакова или по положению всадника, или по фигуре, которая изображалась на щите, его плечо защищавшем, или, наконец, потому, что в гербе представлялась одна только вооруженная рука. Таким образом, в польской геральдике есть пять видов погоней; а именно: 1) в красном поле покрытый латами и шишаком витязь на белом коне. Правою рукою он держит обнаженный меч, а на левой щит с двойным, шестиконечным крестом, на коне седло с тремя концами; 2) такой же всадник, но с копьем, которое он держит, как бы намереваясь бросить его на врага; 3) нагой всадник на коне без седла и узды держит на воздухе, над головою, обнаженный меч; 4) в золотом поле выходящая из облаков рука в латах с обнаженным мечом, фигура эта повторяется в нашлемнике и 5) в красном поле рука с мечом, а в нашлемнике до половины выходящий воин, вооруженный также мечом (Okolski S. Op. cit. Vol. 1. P. 542-543; Vol. 2. P. 442- 451). Ниже будут приведены гербы родов русских и выезжих из Польши и Литвы, употребляющих разные виды погони.

Первоначально в гербах многих Гедиминовых потомков погонь употреблялась одна, а впоследствии для отличия одного дворянского рода от других того же корня прибавлены иные эмблемы, и для многих из них основания должно искать в польской геральдике. Что знамя погонь переходило к князьям этим по наследству вместе с владением, доказывается тем, что в древнейших актах, имевших целью утвердить эту эмблему за известным поколением, упоминается, что за ним оставляется знак, ему уже принадлежавший. В доказательство приводим следующий отрывок из грамоты, данной князьям Чарторийским в 1442 г. королем Польским Владиславом: "Желая ознаменовать милость и благоволение свое к братьям Ивану, Александру и Михаилу Чарторийским, за особенную преданность их короне польской, король, по княжескому происхождению означенных лиц и по родству их с королевским домом, навсегда жалует всему их роду вообще и каждому его члену в отдельности право пользоваться княжескою печатью, какую употребляли их дед и отец, т.е. конем, на котором сидит вооруженный муж, держащий в руке обнаженный меч". Привилегия эта не раз была подтверждаема и между прочим королем Августом I на Любельском сейме 1569 г. (Приводим подлинные слова грамоты: "Significamus tenore praesentium, quomodo cupientes fratrum nostrorum illustrium Ivonis, Alexandri et Michaelis ducum de Czartorejska honori intendere qui singulari affectione et fidelitate erga nostram Majestatem et inclitam coronam regni nostri Poloniae se exhibent et exercent, pro eorum ducali statu et promotione, praefatos duces et consanguineos nostros, communiter et divisim sigillo eorum ducali frui, quo ex avo et patre ipsorum uti consueverunt, sculicet equo, cui subsidet vir armatus, gladium evaginatum manu tenens, volumus et decernimus, approbamus et concedimus perpetue ac in aevum". Herb. Polsk. Nieseck. (ed. Bobrowicz) Vol. 3. P. 224. Paprocki. Gniazdo Gnoty. P. 644)

Кроме Чарторийских (Bobrovicz. Herb. Pols. Vol. 3. P. 222) одна погонь без всяких иных атрибутов осталась у князей Корецких (Ibid. Vol. 5. P. 228) и Сангушков (Okolski S. Op. cit. Vol. 3. P. 78). Такой же был герб и у князей Голицыных, чему свидетельством служит знак на родовой посуде князя Василия Васильевича Голицына, хранящейся в Оружейной палате, и герб на портрете того же князя (Тр. Моск. о-ва истории и древностей российских. Т. 7. С. 83; Прилож). Но впоследствии (когда именно — определить трудно), по необходимости различить гербы фамилий, от одного и того же корня происходящих, прибавлены атрибуты, также не лишенные геральдического значения, а Погоне дано место в той или другой части герба по старшинству происхождения фамилии от общего родоначальника.

Так как Наримунт княжил в Новгороде, а потомки Гедимина сидели на Польском королевском престоле, то на герб новгородский имеют право только князья, от Наримунта происшедшие (следовательно, кн. Трубецкие его иметь не могут); польской же герб мог войти в гербы всех литовских князей (Последующее изложение докажет, что разным поколениям Гедиминова дома были усвоены эмблемы в гербах по руководству той родословной литовских родов, которая сохранилась в Бархатной книге. Поэтому и мы, при объяснении этих гербов, должны держаться того же источника).

Сообразно тому: 1) у кн. Хованских герб изображается так: в сердце четверочастного щита красный щиток, покрытый княжескою шапкою, занят гербом литовским; в первой и четвертой частях большого щита помещен герб польский — в красном поле белый одноглавый орел, а во второй и третьей частях герб новгородский: в серебряном поле малинового цвета престол, на котором изображены крестообразно державный жезл и длинный крест; над стулом тройной подсвечник с горящими свечами, по сторонам престола два черные медведя, стоящие задними лапами на золотой решетке, под которою видны рыбы, плавающие в реке (Гербовник. I, 1).

2) Герб князей Куракиных такой же (Гербовник. I, 2), но в расположении фигур та только разница, что новгородский герб (без изображения реки) помещен во второй лишь четверти, а в третьей части, в голубом поле, видны серебряный крест, шестиугольная звезда и между ними золотой полумесяц, обращенный рогами вниз (герб Корибут). Эмблема эта могла быть знаменем одного из городов, находившихся во владении предков этой фамилии, и, действительно, она напоминает гербы городов Борозны и Зенкова; но, боясь всяких догадок, не основанных на положительных данных, и думая, что объяснение гербов должно составлять заботу самих их владельцев, мы ограничиваемся одним описанием, тем более, что существенным, повторяем, остается герб наследственной вотчины, герб того родича, от которого идет поколение. Прочие атрибуты менее существенны, хотя и они не случайны и не произвольны.

3) Герб князей Голицыных изменялся, сколько известно, три раза, пока не дошел до современной формы. Первоначально в нем было только изображение Литовской погони. Затем в герб кн. Голицыных вошли следующие атрибуты: в сердце большого щита была помещена в особом щитке Литовская погонь, в первой четверти изображался польский герб, во второй — новгородский, затем две последние четверти оставлены для эмблем, так сказать, специальных, частных: в правой нижней части были видны в голубом поле серебряные крест и шестиугольная звезда, а между ними золотой полумесяц, обращенный рогами вниз (как у князей Куракиных); а в последней, наконец, четверти в голубом поле серебряный крест, имеющее в средине черного двуглавого орла (Серчевский в Записках о роде князей Голицыных (Спб., 1853. С. VI) полагает, что серебряный крест означает победу литовцев над Тевтонским орденом. Такой же герб был прежде у Волынского воеводства. Korona Polska. Vol. 1. P. 154). В настоящее время щит в гербе князей Голицыных разбит на две части и нижняя его половина рассечена. Верхняя часть занята изображением погони Литовской, в нижней правой части виден герб новгородский, и наконец в левой — тот же белый крест с двуглавым по середине орлом, который описан выше (Гербовник. I, 2).

И 4) у князей Трубецких (Там же. II, 1) Погоня занимает (как и следует по старшинству) третью четверть четверочастного щита, затем в первой части изображены в золотом поле два грифа, держащие передними лапами княжескую корону, во второй части — польский герб (в голубом поле) и, наконец, в четвертой - в серебряном поле бычачья голова.

В этом же отделе мы должны поместить герб светлейших князей Меншиковых. Род их, как сказано в грамоте Александру Даниловичу Меншикову на княжеское достоинство, в 1707 г. пожалованной, происходит из благородной фамилии литовской. Кроме других атрибутов, свидетельствующих о пожаловании княжеского достоинства (двуглавого тремя коронами увенчанного орла) и о военных доблестях, оказанных Меншиковым на суше и на море (пушка, окруженная ядрами и знаменами, равно как оснащенный корабль), в гербе его видна погонь Литовская (но вместо красного в голубом поле). Герб этот встречаем на бумагах князя Меншикова вскоре по пожаловании его в княжеское достоинство (В числе рукописей Императорской публичной библиотеки сохранилось объявление князя Меншикова от 20 апреля 1712 г. русским и вспомогательным войскам о пропуске судов великого канцлера князя Радзивилла, которые пойдут Вислою к Данцигу. Выписываем титул князя Меншикова: "Мы Александр Меньшиков Римскаго и Российскаго государства князь и герцог Ижерский, наследный господин Оранибурха и иных его царского величества Всероссийского первый действительный тайный советник, командующий генерал-фельдмаршал войск и генерал-губернатор губерний Санкт-Питербурхской и многих провинций, кавалер Св. Андрея и Слона и Черного и Белого орла и пр." ) в том же точно виде, в каком он изображен в Гербовнике (Гербовник. I, 15).